* * *
До чего же приятно было оказаться на свежем воздухе после пребывания в дыму и пыли! Рядом еще суетились пожарные, но ребята на них не обращали никакого внимания. Они просто дышали полной грудью и наслаждались видом чистого голубого неба. У них не было сил куда-то идти; они только уселись на травку тут же, рядом с домом, в котором пережили столько опасных минут.
На кого они были похожи! Редкий бомж решился бы появиться на улице в таком виде. Порванной во многих местах одежде было, казалось, лет сто. А пыли и грязи на ней скопилось столько, как будто в ней только что выполняли какие-то особенно грязные строительные или даже очистительные работы. Лица ребят, все в пыли и в копоти, сделали бы честь любому трубочисту. А у дравшихся недавно мальчишек даже под этим гримом можно было разглядеть контуры появляющихся синяков. Но сейчас им до этого не было совершенно никакого дела.
У Кольки с лица не сходило удивленное выражение. Он, казалось, никак не мог понять, для чего ему понадобилось все это делать: гоняться за какой-то старой папкой, которую так бережно держала Светка, стараться ее уничтожить, подвергаясь стольким опасностям. Он все время порывался спросить у Валерки или Светы, а что же, собственно, произошло, но гордость и стыд мешали ему это сделать.
Подъехала машина «Скорой помощи». Видимо, кто-то вызвал ее, опасаясь за состояние здоровья ребят. Вышедшая из нее пожилая женщина-врач невольно поморщилась при виде того, каких грязных пациентов ей придется осматривать. Конечно, выезжать приходилось ко всяким людям, но подобное встречалось все-таки очень нечасто.
— Знаешь что! — зашептала Света Валерке на ухо. — Сейчас нас начнут осматривать, папку куда-нибудь заберут, еще потеряют, не дай бог. Нам надо отсюда сматываться.
— В таком виде? Куда? — робко запротестовал Валерка. Конечно, судьба рукописи, добытой после стольких трудов и опасностей, его тоже волновала, но сейчас, после всего того, что видел, он почему-то был уверен, что теперь-то с ней не может ничего случиться. Но как объяснить это Свете, он не знал.
— Пойдем к дяде Василию. Он же совсем близко живет! — решила Света. — Заодно и посоветуемся, что теперь делать.
И, не дожидаясь согласия друга, она вскочила с места и бегом бросилась со двора, уже полная новых сил и энергии. Валерке ничего не оставалось, как отправиться следом за ней, не обращая внимания не возгласы взрослых, призывающих сумасшедшую парочку вернуться. Индюка, который на этот раз преследовать их не стал (он был слишком ошарашен, да и у него просто не осталось сил), они оставили объясняться с врачом, пожарными и строителями.
Они мчались по улице, сопровождаемые недоуменными взглядами. Кто-то из прохожих просто удивлялся, кто-то крутил пальцем у виска, а кто-то возмущался, куда же смотрят родители. Какой-то полицейский даже засвистел им вслед; чумазые и оборванные ребята, бегущие со всех ног с каким-то предметом в руках, показались ему подозрительными. Но Валерка со Светой не обратили на требование остановиться никакого внимания, и страж порядка, махнув рукой, не стал бежать следом.
Наконец ребята добежали до квартиры дяди Василия и, несколько раз настойчиво нажав на кнопку звонка, обессиленно привалились к двери. Удивление старого переплетчика было безграничным. Трудно сохранить спокойствие, когда в твою квартиру вваливаются, оставляя на полу черные следы, два удивительно грязных существа, которые к тому же знают, как тебя зовут. К счастью, они хотя бы не проявляли агрессивных намерений.
— Дядя Василий! Мы нашли рукопись Бориса! — торжественно заявила Света, вручая ему закопченную, погрызенную по краям крысами, но все-таки целую папку.
Старик, не веря собственным глазам и ушам, дрожащими руками взял протянутый предмет. Он узнал свою работу. Слезы радости навернулись на его глаза. Он бережно, словно котенка, поглаживал папку и никак не мог подобрать слов для выражения своих чувств.
— Ребята, так как же это вы… Так где же вы… — только и сумел пробормотать дядя Василий.
Немного опомнившись, он бросился в комнату. Раздался шум: старик с несвойственным ему нетерпением копался в ящике письменного стола. Наконец, он вернулся с маленьким ключиком, таким же, как и тот, что нашла Света, и открыл папку, от волнения попав в замочную скважину только с третьего раза. Дядя Василий пробежал глазами титульный лист, потом открыл наугад рукопись посередине и только после этого облегченно вздохнул и опустился в кресло со счастливой улыбкой.
— Ребята, да что же это я! — опомнился он через несколько секунд. — Ведь вам надо срочно в ванну! — И побежал включать воду.
Валерка и Света посмотрели друг на друга и только теперь, когда закончились все переживания, оценив, как они сейчас выглядят, покатились со смеху, представляя, как должны были изумляться прохожие и дядя Василий…
Эпилог
Прошло несколько дней. Рукопись, к огромной радости ребят и дяди Василия, оказалась подлинной. Он бережно, чтобы, не дай бог, не повредить оригинал, снял с нее несколько копий и уже успел договориться о том, что в самое ближайшее время она будет напечатана.
— Просто удивительно, как она могла сохраниться столько лет! — повторял дядя Василий. — Борис верил в то, что «рукописи не горят», и она действительно уцелела, нашлась.
Ребята решили не говорить о том, что им в поисках помогали видения, а вредный призрак чинил препятствия. Все равно этому бы никто не поверил. Дяде Василию Света объяснила, что они наткнулись дома на какую-то старую бумажку с адресом и решили ее проверить, а в последний момент случайно узнали, что этот дом вот-вот снесут. Поэтому так и спешили. Дядя Василий вполне удовлетворился этим объяснением. Он рассказал ребятам, что по этому адресу когда-то жил их с Борисом общий знакомый. Это был очень умелый столяр, поэтому и тайник сделать ему, по-видимому, не составило большого труда. Но вскоре после исчезновения Бориса этот человек неожиданно умер, так и не успев, по-видимому, никому поведать о спрятанной папке.
Для ребят оставалось только неясным: как один из экземпляров попал к старому скряге. Скорее всего, он просто его у кого-то купил за бесценок. Или же Борис оставил у него ту папку, которую хотел передать дяде Василию, на хранение и не смог за ней вернуться, а жадный букинист присвоил ее.
Улаживать проблемы со школой и родственниками взялся дядя Василий. Конечно, рассерженного Аркадия Сергеевича уговорить сменить гнев на милость оказалось совсем не просто. Узнав, ради какого дела ребята покинули уроки, он немного смягчился, но все равно настаивал на том, что, во-первых, надо было все объяснить ему, а во-вторых, предоставить искать рукопись, как он выразился, «тому, кому положено». Но в целом все прошло благополучно, и ребята отделались только длительным внушением. Вместе с ними под амнистию попал и Индюк, который, похоже, так до конца и не понял, что же все-таки произошло. С родителями и особенно с Валеркиной бабушкой пришлось сложнее. После этого случая они еще долго терзались подозрениями по поводу самых безобидных прогулок ребят и взяли с них твердое обещание не ввязываться больше ни в какие опасные авантюры.
