Ляжка работал. Длинным ногтем большого пальца правой руки он отрывал у уснувшей рыбки голову, длинным ногтем указательного пальца левой руки вынимал кишки, споласкивал рыбешку в ручье, кидал в банку. И продолжал рассуждать:
— Да, Деспотат стал похож на латиноамериканскую тиранию, гномы стонут на платиновых разработках, плодородные земли заболачиваются из-за волюнтаристской политики Застенкера и его банды…
— А не ты ли все это начал? — напомнила Лара.
— Я. — Ляжка скорбно оторвал голову очередной кильке. — Да, я. Виноват и осознаю всю степень ответственности. Поэтому и говорю — с Деспотатом надо кончать. Застенкер собрал огромные армии своей мертвечины и теперь ищет только одного — выхода в настоящий мир. Он хочет абсолютной власти. Найдешь Перца, так и передай ему: Ляжка сказал, что с Деспотатом надо кончать. И тянуть не стоит, тучи сгущаются.
— Сгущаются, сгущаются. — Энлиль согласно закивал.
— С Деспотатом потом разберемся, — возразила Лара, — сейчас у меня другие планы.
— Как знаешь, — пожал плечами Ляжка. — У каждого свой путь. Однако мне кажется…
Ляжка задумчиво извлек из корзинки длинную и упитанную рыбку, повертел ее так и сяк, очистил с молниеносностью атакующей кобры и сжевал. С весьма блаженным видом сжевал.
— Мне тоже кажется, что пора пообедать, — напомнил Энлиль.
— Да-да… — Ляжка извлек еще одну длинную рыбку. — Обедать, безусловно, пора…
И принялся потрошить очередного анчоуса.
— Может, по-нормальному перекусим? — спросила Лара. — Мы же не в Японии…
— Действительно. — Энлиль подошел, отобрал у Ляжки банку. — Надо посолить сначала, а то черт-те чего понахватаем…
Затем нырнул в кусты, вернулся с серым ноздреватым камнем и принялся корябать его над жестянкой. Гобзиков догадался, что это природная соль. Но все равно есть сырую рыбу не хотелось…
Лара предложила:
— Ребята, а давайте, я суп сварю! Или вы окончательно на сыроедение перешли?
— Да нет вообще-то… — Энлиль поглядел в банку. — Просто…
— Вы не стесняйтесь, — Лара отобрала у Энлиля банку, — я хорошо готовлю, вы только костер разведите…
Отшельники замялись.
При упоминании о супе живот у Гобзикова даже не заурчал — заревел, так что Гобзикову стыдно стало.
— Неужто костры разводить разучились? — удивилась Лара.
— Видишь ли, Лара, — напряженно заговорил Ляжка. — Костры разводить, может, и не разучились, но тут одна проблема… Мы потеряли огонь.
Энлиль подтверждающе кивнул.
— Да, мы потеряли огонь. А тут очень сыро, развести снова никак не получается.
— А ты чего? — Лара изумленно поглядела на Энлиля. — Стрельни из пальца, эльфы вроде огнем умеют…
Тот покачал головой.
— Увы, что-то я давно уже не практиковался…
— Да ладно, Энлиль, всего разочек!
— Огонь можно трением добывать, — сказал Энлиль. — Только у нас влажность опять же, трением не добыть, мы пытались.
— Может, все-таки попробуешь?
— Нет, — твердо отказался Энлиль. — Нет, прости. Пойми, это может быть опасно!
Гобзиков поглядел на жестяную банку. Питаться сырой речной рыбой не хотелось. А на уху рассчитывать, видимо, не стоило. Как добыть огонь в таких условиях, он тоже не знал.
— Жаль, — вздохнула Лара. — Очень жаль.
— Доброго пути тебе, Лара, — сказал Ляжка не отрывая нетерпеливого взгляда от своей банки. — И тебе, Егор того же. Шагайте.
Энлиль быстренько стрельнул глазами на Ляжку, затем стрельнул на Лару, затем сказал:
— Мы все-таки, пожалуй, окажем тебе помощь. Ты добрая девушка, и хочешь хорошего. К тому же в наши трудные дни все приличные люди должны держаться вместе. Мой друг Владик просто неправильно выразился…
— Ну почему же? — Ляжка поглаживал банку. — Я вполне правильно выразился.
— Мы тебе поможем, — продолжал Энлиль. — Вопрос в другом — чем мы можем тебе помочь? Наши силы невелики, сама видишь.
— Вы строить умеете? — спросила Лара.
— Смотря что строить, — уклончиво ответил Энлиль.
— Давай без этого вашего эльфиотства! — попросила Лара. — Я знаю, что вы умеете строить глупые планы, строить воздушные замки, строить дурака и так далее. Отвечайте просто и по существу — вы строить умеете?
— Ну, — обворожительно улыбнулся Ляжка, — строить мы, наверное, можем…
— Вы можете построить хотя бы сарай?
Энлиль пренебрежительно хмыкнул.
— Обижаешь. Я своими руками построил целый амбар! Который, правда, сгорел во время нападения Эльфийских Легионелл
[4]
…
Энлиль хихикнул.
— Но амбар был хорош, — продолжил он. — Очень хорош. А еще я управлял дирижаблем. Так что у меня есть инженерный опыт. Сложность не в нашей воле заключается, сложность заключается в том, что у нас нет инструментов. Никаких.
— Да, инструментов нет, — вставил Ляжка. — У меня лично только один ножик, да и то не острый, даже не зарежешься.
Лара поглядела на Энлиля.
— Не надо так на меня смотреть, — отвернулся тот. — Я не буду. Это может плохо кончиться.
Ляжка понимающе пожал плечами.
— Дорогой Энлиль, — проникновенно завела Лара, — а нельзя ли тебя попросить тряхнуть стариной, так сказать? Бог с ним, с огнем, — нужны пила и два топора. Всего-то. Тебе же ничего не стоит…
— Нет. Нет. Нет.
Энлиль энергично потряс головой. Гобзиков прекрасно понимал, что тот думал в эту минуту. Что если сейчас согласиться на материализацию пилы и топоров, то впоследствии придется соглашаться и на строительные работы. А работать бывший эльф, видимо, не хотел.
— Ну, понятно, — улыбнулась Лара. — Что ж, благодарим за внимание, спасибо за гостеприимство, не смеем больше вас задерживать, любой может впасть в немощь…
— Ты что же, — насупился Энлиль, — думаешь, что я не могу?
— Спасибо за рыбный суп, нам пора.
Лара подобрала с земли рюкзак, закинула его за плечи, пожала руку сначала Ляжке, затем Энлилю и пошагала вдоль ручья. Гобзиков поглядел на отшельников, затем направился за Ларой.
— Стой, — негромко сказал Энлиль.
Лара продолжала уходить. Гобзиков замедлил шаги.
— Да стойте же! — уже крикнул Энлиль.
Лара остановилась и оглянулась.
— Ладно, — сказал Энлиль, — я сделаю пилу. Но только один раз. И все, больше не буду.
— Топор и пилу, — поправила Лара.
