– Вы что же, хотите...
Петрович кивнул:
– Поживешь у Елены, у них места много. Или хотя бы ночуй, но чур приезжать вовремя, дотемна. Работать тебя никто не заставляет, хотя помощь приветствуется. Сейчас сенокос...
Леньку перекосило. Жизнь в деревне с упырями и сенокосом, вот о чем он мечтал, оказывается, все эти годы. А Петрович говорит, как будто сам одолжение делает.
– Там Интернет хотя бы есть?
– Какой Интернет?! Тебе нужно спасать деревню, а ты – Интернет?! Ты должен не об этом сейчас думать...
– Я должен? Мне нужно?
– Леня, Леня, он пошутил. – Васек виновато глянул на Петровича и затараторил: – Интернет есть у меня, и у Елены, кстати тоже, просто Петрович не интересовался. Приходи-сиди сколько хочешь. Конечно, это нужно нам, и вся деревня тебя очень просит пожить у нас какое-то время. Хотя бы приходить ночевать. Видел бы ты, что они с этой деревней сделали! Без тебя, брат, никак, каюк нам без тебя. А мы быстро придумаем, что делать с упырями, Петрович у нас головастый!
Петрович сидел с таким недовольным видом, как будто Леньку ему навязывают в приемные внуки и говорят, что двоечник. В самом деле, как будто не ему надо!
– А родители?
– Договоримся, даже не думай, – заверил Васек. – Правду лучше не говорить, придумаем какой-нибудь многодневный конный поход, не переживай. Согласен?
Покажите мне человека, который в такой ситуации скажет нет. Когда вся деревня собирается в шестиметровой тренерской, потому что деваться некуда, и просит тебя пожить у них, составить компанию. Их это реально может спасти, если ты просто будешь рядом. Не воевать просят, даже не сено косить, а так, погостить недельку, тебе нетрудно, а людям спасение. Кто ж тут откажется?
Глава IV,
в которой Ленька собирает армию
Ночь была короткой и шумной. Спать никто не ложился, негде, да и как тут уснешь, когда мертвяки бродят за калиткой? Все болтали, пили пустой чай, кому кружек хватило, кто-то пытался дремать, сидя на тумбочке, а кто-то петь.
Один, Ваську ровесник, совсем с ума сошел. Подходит к Леньке, отводит в сторону, насколько это возможно в такой тесноте, говорит:
– Ты представляешь, что эти люди пережили? – И кивает на остальных.
– Ну... – Ленька вспомнил встречу в лесу и еще этих за забором. Это его, Леньку, они боятся, а на других небось набрасывались только так.
– Они пережили стресс, – подсказал парень. – Ты знаешь, что это очень опасно?
Пока Ленька соображал, к чему это он, парень сунул руку в карман и затараторил:
– Понимаешь, у людей стресс, а за ворота можно только тебе, а то я бы, конечно, сам сбегал. А я записочку написал, тебе продадут. Круглосуточный магазинчик недалеко, на въезде в деревню. У меня мотоцикл во дворе, бери – мигом домчишь туда и обратно. Любишь мотоциклы-то? – Он вынул руку из кармана, протянул Леньке горсть мятых купюр и записку для продавца. Вот уж новость!
– Да вы что все с ума сошли?! – Леньку возмутила не столько идея напиться в конюшне (вот Сергеич-то с утра обрадуется), сколько то, что в магазин посылают его – Леньку. За калитку им, видишь ли, нельзя! Да что он, мальчик на побегушках?! Как, однако, люди быстро садятся на шею, стоит уступить в одном... – Мне только от Сергеича втыка недоставало!
– Но у людей...
– К черту стресс! Если я выйду, вас в ту же минуту сожрут вместе с конюшней и стрессами вашими! – Ленька рявкнул громко, так, что все обернулись. И понял, что прав насчет конюшни. Понял, что вообще прав. Что нечего тут распивать в третьем часу ночи, когда за калиткой ждет опасность, да и вообще нечего. Нечего садиться на шею тому, кто тебя только что спас, и просить сбегать за бутылочкой – плохо кончится, да и вообще – нечего. Человек сорок взрослых смотрели на него так, будто не знали этих очевидных вещей. Да еще и перешептывались.
– Тихо все! – Ленька чувствовал себя старым и очень умным. – У кого увижу спиртное – выкину в окно, здесь конюшня, а не кабак. Курить – на улицу, капля никотина убивает лошадь, да и мне уже глаза режет. Упыри во двор не войдут, так что не бойтесь. И все-таки постарайтесь поспать или хотя бы болтать потише. Мне вставать через два часа, я еще не ложился. Да и лошади отдыхать должны.
Высказав это все, Ленька прошел сквозь толпу и улегся на единственный диван в тренерской. Все, кто на нем сидел, вскочили, не дожидаясь, пока попросят. Он лег, проверил, заведен ли будильник, и отвернулся к стене. Спиной чувствовал, что на него все смотрят, но заставил себя закрыть глаза. Взрослые шушукались за спиной, но не трогали, а через минуту будильник уже зазвонил.
Звук был резкий, незнакомый, Ленька сквозь сон подумал, что это мотоцикл проехал под окнами, и все ждал, пока тот уедет. Спасибо Ваську: подошел, выключил будильник и стал расталкивать Леньку:
– Ты просил разбудить...
«Когда это я просил? Лето, солнце, в школу не надо, и кто это вообще такой?»
– Сам, – отмахнулся Ленька, имея в виду, что сейчас сам встанет и уже разберется, зачем ему это было надо. Но Васек понял по-своему. Отошел от дивана, шикнул на двоих, которые устроились за компьютером почитать новости, и пошел сам запаривать кашу. Работа непыльная, а когда сорок человек готовы тебе помогать – вообще ничто. Через час лошади уже были накормлены, корыто вымыто, коридор подметен. Кто-то сбегал в магазин (упыри ушли от ворот с рассветом). Принес свежего чаю и булочек на всех. Ленька проснулся от запаха выпечки и тут же, не вставая с дивана, получил свою порцию.
– Держи, спаситель. – Васек даже где-то нашел побитый жизнью пластиковый поднос, чтобы преподнести завтрак красиво. Ленька сел на диване, взял поднос, плеснул на себя горячего чаю и вспомнил, где он.
– Не приснилось...
– Ха! – Васек вцепился в булку и проворчал с набитым ртом: – Не дай бог такое приснится! Ты теперь у нас за милицию и «Скорую помощь», так что не пропадай. За шмотками твоими я сам съезжу, не уезжай лишний раз, не нервируй народ. Сейчас приедет Сергеич, договорится с твоими.
Ленька пил чай и продирал глаза, не выспался, конечно. Если днем не свалится с лошади, то уснет в седле и все равно свалится. В тренерской уже никого не было, кроме него и Васька. За маленьким окошком давно рассвело, значит, и упыри ушли. И люди – тоже. Что им здесь делать, небось в деревне дел полно.
– Разошлись все, – зачем-то сказал Васек. – Мне велено тебя отпросить и доставить к Елене.
– Я не чемодан. И не вип-персона.
– Еще какая вип!
– Избавь. Скажешь, где, я сам найду вечером. Пока здесь побуду, а то днем занятия. Вообще, хочу Сергеича дождаться, посмотреть на его лицо. И послушать заодно, что он моим скажет. А ты можешь ехать. Пока доберешься, мои уже будут в курсе.
Васек сделал обиженное лицо:
