– Торчит там, – расплющив нос о стекло оранжереи, объявил Владька.
– При нем не пойдем, – заволновалась Даша.
– Не пойдем, – успокоил ее Максим. – Подождем, пока Прохвессор спать отправится.
– Придется до отбоя ждать.
– Он и после отбоя умудряется там заседать, – проворчал Владька. – Сколько раз я видел, как воспитатели конвоируют его в палату. Прохвессор прикинется спящим, а когда народ угомонится, проберется обратно в зимний сад, будто ему медом там намазано.
– Скверно будет, если он там нас застанет, – нахмурился Максим. – Мне-то все равно, а Дашка не переживет. А кто с ним в палате проживает?
– Димка Панченко, Славка Морозов и Витька Сысоев, – перечислил Владька.
– Вот Димку мы и попросим дать сигнал, если Прохвессор с места сорвется. Он парень надежный, не подведет.
– Не подведет, если не заснет. Димка засыпает, еще не коснувшись головой подушки. А Сысоев – шибко любопытный, непременно шпионить начнет.
– А Морозов?
– Морозов не особо сообразительный, ему важных дел доверять нельзя.
– Что ж, раз положиться не на кого, пойдем на риск, – решил Максим.
– Не пойдем: мы Варвару часовым назначим! – вдруг осенило Дашу. – Она не подведет.
Ребята согласно кивнули: Варвара – человек надежный.
Вызвав Варвару из палаты, ребята изложили ей свою просьбу.
– Разгуливать после отбоя – прямое нарушение школьного распорядка, – важно сказала девочка.
– Так Прохвессор там все свободное время торчит, – досадливо поморщилась Даша. – Когда же нам на растение посмотреть? Мы и хотим в его отсутствие все оглядеть, ради сохранения его душевного спокойствия.
– Я вам помогу, – неохотно согласилась Варвара. – Только что мне делать, если он появится?
– Скажи, что разгуливать после отбоя – это прямое нарушение школьного режима, – подколол ее Владька.
– Хорошо, скажу, – оставила без внимания его иронию Варвара.
– А там мы сами разберемся.
Даша боялась заснуть, но вспомнила о страхе, внезапно охватившем ее в зимнем саду. Это воспоминание мигом отбило у нее всякую охоту ко сну. Она завернулась в одеяло и стала ждать сигнала.
Вскоре школа угомонилась, перестали хлопать двери, прекратились шепотки, стихли шаги дежурных воспитательниц. Даша лежала и тревожно вслушивалась в ночную тишину. От голых деревьев за окном веяло тоской, мрачная тишина действовала на нее угнетающе, казалось, за дверью палаты притаился некий неведомый ужас...
Едва слышный стук в дверь заставил Дашу вздрогнуть.
Это же ребята, одернула себя девочка. Тихонько встала, набросила на пижаму теплый халат и прокралась в коридор.
– Даша, представь, – шепотом пожаловался ей Максим, – я бдю, не смыкая глаз, а этот жулик спит-сопит в свое удовольствие!
– Я на минутку задремал, нечаянно, – сказал Владька.
Неслышно ступая в мягких тапочках, к ребятам подошла аккуратная, подтянутая Варвара.
– Учитесь, – с удовольствием оглядел девочку Максим. – Рядом с Варварой вы напоминаете только что проснувшихся росомах.
– Вы с Варварой – скучные педанты, а мы с Дашей – творческие личности! У нас одежда в творческом беспорядке, – отговорился Владька, и ребята тихо двинулись к зимнему саду.
Не зря они добывали ключ: на двери оранжереи висел замок. Максим ловко открыл его и сказал Варваре:
– Закрой нас на замок и встань за углом. Вот тебе мой телефон, заметишь кого-то – два раза нажми на правую кнопку, у Владьки завибрирует мобильник, и мы будем предупреждены. Если это Прохвессор – замри, он рассеянный, не заметит. Когда он войдет – тоже заходи и начинай говорить про распорядок.
– А если он спросит, почему я сама после отбоя разгуливаю?
– Скажи, что тебя назначили старшей по этажу. Главное – вымани его из зимнего сада.
– Я поняла. А как вы собираетесь растения рассматривать? Если вы включите свет, может кто-нибудь из воспитателей заметить, стены-то стеклянные, – напомнила Варвара.
– Правильно подсказала, мы этого не учли, – поправил очки Максим. – Придется за фонариком идти.
– Не придется, я обо всем позаботилась, – Варвара вытащила из кармана фонарик. – Батарейки на два часа рассчитаны.
– Варвара, ты – незаменимый человек! – растрогался Владька.
– Да, – согласно кивнула Варвара.
Она заняла свой пост, а ребята вошли в помещение зимнего сада. Ночью здесь было жутковато. Темнота давила на стекла, зловеще ухмылялась мутная луна, шевелились распластанные по стенам тени...
– Цветок – в конце оранжереи, – прошептала Даша. Ей было страшно, темнота и безмолвие обостряли чувство тревоги.
– Здесь. – Ребята остановились в нескольких шагах от цветка. Максим включил фонарик, нащупал лучом бутон, накрытый стеклянным колпаком.
– Это он! – благодаря колпаку, Даша безбоязненно склонилась над цветком, вгляделась и отпрянула: – Он был другого цвета!
– То есть? – шагнул вперед Владька.
– Лепестки были нежно-бирюзовыми, с серебристым отливом, а теперь они – фиолетовые с темными пятнами.
– Может, это из-за колпака так кажется?
– Ерунда, колпак сделан из обыкновенного стекла, стекло может из-за преломления лучей визуально изменять форму предмета, но не цвет, – возразил Максим и протянул руку к колпаку.
– Не надо! – ударила его по руке Даша. – Я не перенесу этого запаха.
– А ты выйди, постой рядом с Варварой, а мы все рассмотрим и разнюхаем. Потом обменяемся впечатлениями.
Даша обрадованно сделала несколько шагов назад – и остановилась.
– Будет нечестно оставлять вас здесь одних. Вы же из-за меня пришли.
– Иди, иди, мимоза трепетная! Ты действуешь мне на нервы, из-за тебя и на меня тревожность нападает. – Владька подтолкнул Дашу вперед. – Иди, не нервируй нас.
Даша рысью добежала до двери, легонько поскребла по стеклу. Варвара открыла замок:
– А где остальные?
– Там остались. Они хотят колпак с цветка снять, а меня до сих пор при воспоминании о том запахе в дрожь бросает. Я лучше с тобой постою.
– Тс-с-с, – приложила палец к губам Варвара. – Кто-то идет!
Она выглянула из-за угла, хладнокровно вынула телефон и дважды нажала на кнопку. Спрятала телефон и потянула Дашу вниз. Даша присела на корточки. Мимо них тяжело протопал Прохвессор. Открыл замок, вынул что-то белое из кармана и скрылся за дверью. В конце зимнего сада вспыхнул неяркий свет.
– Не заметил, – облегченно выдохнула воздух Даша.
– Даша, он маску надел, – в обычно спокойном голосе Варвары чувствовалась тревога.
