— Ну что, мы ее спровадили, — сказал Зик. — Знать бы еще куда.
Звук сирен становился все громче.
Глава 17
У докторов местной больницы в тот день было много работы. На двух машинах «скорой помощи» прибыли сразу четыре пациента, все из одного дома. Фрэнсис Уиллис поступил с ножевым ранением в бок, сильным сотрясением мозга и частичным коллапсом легкого. Дороти Уиллис — с заражением крови, Генри Йорк — с ожогами нижней части лица и легкой травмой черепа, приведшей к сотрясению мозга, и Ричард Хатчинс — с открытым переломом запястья.
Пенелопа, Генриетта и Анастасия Уиллис, а также Изикиел Джонсон были опрошены в индивидуальном порядке. Все они рассказали одну и ту же историю, а беседовавший с ними помощник шерифа еще не раз пересказывал ее в последующие несколько недель. Слушатели ценили такие рассказы.
Фрэнк Уиллис, держа в руке нож, поскользнулся на верхней ступеньке лестницы и упал, прихватив с собой гостившего у них кузена из Англии. Упав, он ранил себя ножом, но, к счастью, не сломал ничего, кроме руки мальчика. Их падение переполошило всех домочадцев, включая Дотти, которая в это время жарила бекон. Она так и прибежала со сковородкой в руке. Но, увидев нож, торчащий из бока старины Фрэнка, она потеряла сознание. Генри, еще один их кузен, на свое несчастье попытался ее поймать, но лишь обжег лицо горячим маслом, да проломил затылок об дверную ручку. И все-таки Дотти хорошо сделала, что упала в обморок, потому что иначе врачи не узнали бы, что у нее было заражение крови.
Последним из больницы выписали Фрэнка. Дотти заехала за ним на их грузовичке и медленно повезла его по окруженной полями дороге по направлению к Генри, штат Канзас. Они въехали в черту города настолько тихо, насколько это вообще было возможно на их стареньком пикапе. Прокатившись мимо выгоревшей автобусной остановки и заброшенного бейсбольного поля, они направились к высокому дому на окраине.
К ночи ветер нагнал черные облака, и небо разразилось ливнем. Зик пришел на ужин промокшим до нитки — Пенелопа все ему рассказала — и вся семья уселась за стол вокруг трех больших кусков мяса. Когда все закончили есть, Дотти многозначительно взглянула на Фрэнка. Он кивнул в ответ и отложил вилку.
— Так, — сказал он, окинув взглядом собравшихся за столом. — Считайте это официальным собранием. Мы все пережили опасное приключение. Но с этого момента будем считать его оконченным. Больше никаких шкафов. Не смотреть и не заходить в них.
— Но я так ни в одном и не была, — сказала Анастасия. — Совсем ни разу.
Фрэнк улыбнулся.
— Я знаю. Пусть так будет и впредь. — Он перевел взгляд на Пенелопу. — Пенни, у тебя теперь будет своя комната. Мы с мамой переезжаем в комнату дедушки.
Дети молча смотрели в свои тарелки, а Дотти от смущения залилась краской.
— Фрэнк, — начала она, — никто не может припомнить, как это вышло, но во время этой неразберихи дверь снова захлопнулась.
— Дедушкина дверь? — переспросил Фрэнк. — Закрыта?
— Точно, — Дотти улыбнулась.
— У Генриетты есть ключ, — сказал Генри. Он выпрямился и взглянул на нее.
— Был, — сказала Генриетта. — Только это было давно. Кто-нибудь его с тех пор видел?
— И она держит маленького носорога в амбаре, — выпалила Анастасия, перегнувшись через стол и показав пальцем на сестру.
Генриетта тяжело вздохнула. Теперь все смотрели на нее.
— Это не носорог. Он похож на носорога, только меньше.
— И у него крылья, — вставила Анастасия. — Я вчера за ней следила. Она кормит его кошачьей едой.
Зик вопросительно посмотрел на Генриетту.
— Это его ты тогда держала?
Генриетта кивнула.
— Хорошо, — сказал Фрэнк, — раз мы все в сборе, принеси-ка его сюда.
Когда Генриетта вернулась в столовую, с нее стекала вода, руками она обнимала что-то толстое, серо-черного цвета с маленькими глазами-бусинками. Она поставила животное на стол и села на свое место.
Существо встало на четыре лапы, встряхнуло серыми оперенными крыльями и огляделось. На вид это был вылитый носорог, только всего восемнадцати дюймов в длину и с крыльями. У него был один короткий, тупой, треснувший на конце рог. А свисавший живот почти касался стола, как у щенка бассет-хаунда.
— Я еще не придумала ему имя, — сказала Генриетта. — И у меня не получилось заставить его летать.
— Надеюсь, ты не думаешь, что сможешь его оставить, — сказала Дотти.
Фрэнк же наклонился вперед, стараясь заглянуть животному в глаза. Он улыбался.
— Ты не меня случаем ищешь? — сказал он, обращаясь к животному.
— Что это? — спросил Зик.
Фрэнк сел прямо.
— Это, — произнес он, — раггант.
Дотти обратила к нему удивленный взгляд.
— Что?
— Раггант. Я их до этого видел только пару раз. В некоторых местах — в местах, где я бывал — их посылают, чтобы кого-нибудь разыскать. И использовать их можно только один раз. Когда они находят того, кого искали, они остаются с ним до самой смерти. — Он взглянул на Генриетту. — Где ты его нашла?
— Он был в шкафу с ручками-компасами. Бился в дверь изнутри и сломал себе рог. Он был полумертвым, когда я его вытащила, и почти не мог двигаться.
Генри вдруг засмеялся и наклонился к зверю.
— Так это ты тогда взломал штукатурку на моей стене? Получается, ты все это начал.
Раггант посмотрел в глаза Генри и захрапел. Затем сделал шаг в его сторону, преклонил переднюю лапу и поклонился, так что его рог почти коснулся лица Генри.
— Ба! — сказал Фрэнк. — Да он пришел к Генри!
— Что? — возмутилась Генриетта. — Он мой. Я его нашла, кормила и ухаживала за ним!
— Мы его не оставим! — отрезала Дотти.
Фрэнк хмыкнул.
— Не мы, а Генри.
Тем временем раггант сел перед Генри по правую руку, сложил крылья за спиной и уставился в пространство.
— Кто-то ищет тебя, Генри, — сказал Фрэнк.
Генри почувствовал, как в нем поднялась тревога.
— О, не беспокойся, — добавил Фрэнк. — Насколько мне известно, раггантов никогда не использовали кому-либо во зло.
— Это нечестно, — сказала Генриетта. — У меня никогда не было домашнего животного.
— У тебя есть Блэйк, — сказала Анастасия и посмотрела под стол, где спал, растянувшись на полу, кот.
— Блэйк? — сказала Генриетта. — Блэйк — просто очередной кот.
Зик вдруг захохотал. Генриетта не сводила с него пристального взгляда, пока он не затих. Больше она ничего не сказала.
— Фрэнк, — сказала Дотти. — Мы еще не все обсудили.
