— Ой, что вы, — пробормотала Кейт, заливаясь краской. — Не надо. Вы меня смущаете. И потом, Майкл сделал не меньше, чем я.
Робби выпрямился.
— Да, и это тоже верно. — Он кашлянул в кулак и официальным тоном провозгласил: — Майкл Не-Знаю-Как-Тебя-По-Фамилии! Благодаря твоей пламенной речи, в которой ты по заслугам отчитал моего братца за его свинство, я вспомнил, что значит быть настоящим гномом. В знак признательности я назначаю тебя королевским Хранителем всей гномьей истории и традиций! — Король щелкнул пальцами, и один из гномов, выйдя вперед, вручил ему небольшой значок, который его величество собственноручно приколол на свитер Майкла.
— В-в-ваше в-величество… — пролепетал Майкл. — К-какая жалость, что я не… успел приготовить ответную речь…
Робби одобрительно хлопнул его по плечу:
— Эх, мальчонка, из тебя мог бы выйти славный гном! Загляденье, а не гном!
Эмма была сражена наповал тем, что Майкл удостоился такого внимания, а когда Робби колюче расцеловал его в обе щеки, Кейт услышала, как ее сестра прошипела: «Между прочим, это меня ранило стрелой!»
Нужно отдать Эмме должное — она была искренне восхищена, услышав рассказ о том, как храбро Майкл выступил против Хэмиша и как положил собственную руку под топор, вернее, не столько восхищена, сколько ошарашена, поскольку постоянно переспрашивала: «Правда, что ли? Нет, правда? Майкл так сделал? Правда? Майкл?!» В любом случае, Кейт уже приготовилась попросить сестру перестать шипеть и позволить брату насладиться своим торжеством, но тут Майкл обернулся к ним — улыбаясь до ушей, выкатив грудь колесом, сияя от счастья, — и не успела Кейт опомниться, как они с Эммой уже обнимали его в четыре руки и наперебой твердили, как гордятся им, а Эмма от души, пусть и с излишней силой, хлопала его по плечу. И только когда Майкл откашлялся и сказал, что все-таки хотел бы сказать несколько ответных слов, Кейт опомнилась и осторожно предложила ему сделать это чуть позже.
— Вот-вот, — поддакнула Эмма, не скрывая своего облегчения, — мы, конечно, всегда готовы послушать твои разглагольствования про гномов и прочую чепуху, но сейчас нам нужно обсудить вещи поважнее. Например, Атлас! Можно мы сначала поговорим об этом?
— Моя дорогая, — воскликнул доктор Пим, — откуда ты узнала это название? Я искренне изумлен.
Кейт заметила, как Эмма торжествующе покосилась на Майкла и самодовольно пожала плечами.
— Да я вообще много чего знаю! А ты знал, как называется книга, Майкл?
Он покачал головой.
— Ага, то-то! Она называется Атлас! Запиши в свою тетрадочку, а то забудешь.
Кейт не стала говорить, что уже слышала это название от секретаря.
— Ваша сестра совершенно права, — сказал доктор Пим. — Каждая из трех Книг начал имеет собственное уникальное название. Строго говоря, книга, которую мы с вами ищем, называется «Атлас времени»…
— Вот-вот, — вставила Эмма, с серьезным видом кивая головой. — Строго говоря!
— …но обычно ее называют просто Атлас, и это очень подходящее название, ибо эта книга содержит карты всех мыслимых прошлых, настоящих и будущих мест, а также позволяет перемещаться во времени и пространстве. Но сейчас не самое подходящее время пускаться в подробности, а также рассуждения отчего да почему.
— Именно, — подтвердила Эмма, — мы пустимся в них позже. Во все эти почему.
Слушая доктора Пима, Кейт поняла, что с тех пор, как она услышала полное название книги, она тоже начала про себя называть ее Атласом. Это имя очень подходило книге.
— А как же Хэмиш? — спросил Майкл. — Он точно больше не король?
— Нет, — ответил Робби. — Я отослал его обратно во дворец и велел вычистить там все до блеска, причем своими руками. И бородищу тоже приказал сбрить. Уж больно она была пакостная!
— Хэмиш раньше был королем, — пояснила Эмма Габриэлю, который только что вышел из толпы возле стола и присоединился к их кружку. — Он хотел отрубить Кейт руку! Но Майкл ему не дал. По крайней мере, так говорят…
— Послушай!
— Ладно-ладно, ты у нас герой, — закатила глаза Эмма. — Иди полируй свою медальку.
Робби рассказал им, что когда Хэмиш узнал о завещании матушки, он попытался покончить с собой, отрубив себе голову. К счастью, ему удалось только оглушить себя до потери сознания, так что потребовалось несколько ведер холодной воды, чтобы привести его в чувство. Робби язвительно добавил, что это была первая ванна, которую его брат принял за последние несколько месяцев.
Пока они так болтали, Кейт тихонько отошла к обрушенной стене комнаты и посмотрела на площадь. Одержав победу, гномы деловито раскочегарили полевую кухню и теперь варили в огромных котлах груды картофеля, лука, моркови, помидоров и говядины, так что очень скоро ароматы их стряпни заглушили гнилостный запах уничтоженных Крикунов. Мужчины, два года не видевшие нормальной еды, так быстро опустошали миски с дымящейся похлебкой, что гномы не успевали подносить им новые.
Кейт перевела взгляд на клетки.
Секретарь был их единственным узником. Он сидел в ближайшей клетке, баюкая свою ушибленную руку и раскачиваясь из стороны в сторону, словно заведенный. Сказал ли он ей правду? Действительно ли доктор Пим хочет послать ее обратно в прошлое за Атласом? Сердце у Кейт забилось быстрее при мысли о том, что она сможет снова увидеть свою мать. И в то же время она испытывала чувство вины. Она уже дважды — сначала Майклу, а после битвы и Эмме — пересказала историю о том, как дотронулась до книги и перенеслась в прошлое. И при этом ни разу не обмолвилась о том, что видела мать. Почему? Что заставляло ее хранить это в тайне?
Кейт вдруг поняла, что секретарь смотрит прямо на нее.
— Довольно! Нужно действовать!
С трудом оторвавшись от взгляда секретаря, Кейт снова обернулась в комнату. Действовать призывал костлявый мужчина с горящими глазами, который подсказал ей, каким ключом отпираются клетки. Он наклонился над столом, и Кейт, посмотрев на его спутанные рыжие волосы, наконец-то вспомнила, кого он ей напоминает.
— Мы знаем вашего сына! Стивена Мак-Клаттери! Мы с ним встречались! — воскликнула она и быстро добавила: — Он жив и здоров! Мы видели его пару дней назад, и с ним все было в порядке.
Ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Как будто до сих пор внутри этого мужчины был туго натянутый канат, а теперь канат перерезали. Голова его упала на грудь, все тело обмякло. Кейт поняла, что за эти два года он впервые получил известие о своем сыне. Возможно, до сих пор он даже не знал, жив ли мальчик. Наконец мужчина вытер лицо и поднял голову. На его серых щеках блестели дорожки слез.
— Спасибо, — выдавил он. — Но каждый миг промедления дает колдунье время на расправу с нашими детьми!
— Верно говоришь, — кивнул Робби. — Доктор, вы еще не рассказали детям, о чем мы хотим их попросить?
