— Я тебя люблю, — сказал Майкл и спрыгнул.
— МАЙКЛ!!
Бросившись к перилам, Эмма увидела, как ее брат камнем падает в темноту, а к мосту подлетает корабль: огромный, крутящийся, как скорлупка, обреченный; потом Майкл грохнулся на палубу, кубарем покатился по ней и скрылся из виду, а корабль стремительно понесся к порогу водопада, и уже некому и нечему было его остановить.
— МАЙКЛ! МАЙКЛ!
Эмма орала так страшно, что сорвала голос и уже не могла кричать, хотя слышала, как кричали другие; одетые в черное женщины города, простоволосые, с развевающимися за спинами шалями, выбегали из рощи под горой; держа в руках фонари и факелы, они неслись к ущелью и звали оставшихся на корабле детей, и во всей этой сцене было что-то настолько знакомое и врезавшееся в память, что Эмма никак не могла отвести глаз; потом полыхнула вспышка фотоаппарата Абрахама — он прижимал камеру к груди и, кажется, сам поразился, когда она вдруг сработала, — и тогда Эмма наконец поняла, о чем говорил Майкл.
«Позаботься, чтобы он сделал фотографию…»
Он говорил о фотографии, которую Абрахам дал Эмме и Кейт в тот далекий день в своей комнате, — о карточке, которую старик назвал своей последней фотографией, о той самой, где на обороте были написаны имена детей! Но зачем Майклу понадобилось, чтобы Абрахам сделал этот снимок?
Душераздирающий вой, пронесшийся вдоль ущелья, заставил Эмму обернуться, и она увидела, что корабль крутится и балансирует на самом краю водопада. На какое-то мучительное мгновение он завис в этом положении, и Эмма, вцепившись в перила моста, еще раз, почти шепотом, произнесла имя брата: Майкл. Потом нос судна задрался к небу, корма ушла вниз, и корабль со всеми пассажирами скрылся в стене воды.
Майкл шлепнулся на груду парусины. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться, поскольку корабль все быстрее несся по ущелью, изо всех сил колотясь бортами о стены. Куда ни посмотри, всюду были дети: крича и плача, они судорожно цеплялись за перила, канаты или друг за друга. Майкл обернулся и увидел позади черную арку моста. Он молча взмолился, чтобы Абрахам сделал свою фотографию, а Эмма все поняла. Потом он выбросил эти мысли из головы.
Шатаясь из стороны в сторону, он бежал по палубе, громко зовя Кейт, когда кто-то схватил его за руку. Это был Стивен Мак-Клаттери. Он держал за руку какого-то малыша, и на лице его было написано изумление.
— Ты вернулся! Снова! Как ты…
— Где моя сестра?
Стивен Мак-Клаттери указал на нос корабля.
— Нужно собрать всех детей вместе!
— Спятил? Они не могут пошевелиться!
— Они должны! Это наш единственный шанс!
— Но…
— Просто сделай, что я сказал! Приведи их всех к моей сестре! Скорее! У нас совсем мало времени!
Какую-то долю секунды мальчики молча смотрели друг на друга; Майкл был младше Стивена и гораздо уже в плечах, однако было понятно без слов, кто сейчас главный. Стивен Мак-Клаттери кивнул, повернулся к двум стоявшим поблизости мальчикам и начал отдавать распоряжения. А Майкл бросился бежать.
Выскочив на носовую палубу, он увидел около двадцати перепуганных ребятишек и Кейт, которая прижималась к стене, обнимая доктора Пима и книгу. Доктор был без сознания.
— Майкл? Что ты…
Он присел на корточки рядом с ней.
— Кейт, послушай…
— Нет! Ты не должен был возвращаться! — Она разрыдалась и набросилась на него с кулаками. — Кто теперь позаботится об Эмме? Ты не должен был возвращаться! — Перестав колотить его, Кейт обессиленно привалилась к брату и разрыдалась. — Ты не должен был возвращаться…
— Нет! Смотри, что я принес!
Майкл вытащил из куртки свою тетрадку. Бережно раскрыв ее, чтобы сберечь от свистевшего по палубе ветра, он показал сестре фотографию. Кейт сразу же узнала темные фигуры, выбегавшие из леса с фонарями и факелами в руках. Это была та самая фотография, которую Абрахам дал ей и Эмме.
— Нужно использовать ее! Вложить в книгу!
Но Кейт отрицательно покачала головой.
— А как же остальные?
— Я привел всех! — крикнул Стивен Мак-Клаттери, волоча за собой шестерых ребятишек. — То есть часть всех. А ребята собрали остальных.
Он махнул рукой в дальний конец палубы, куда выходили двое старших мальчиков, гоня перед собой толпу детей. По подсчетам Майкла, теперь на палубе собралось около тридцати перепуганных ребятишек.
— Заставьте их всех взяться за руки! — прокричал Майкл. — Возьмитесь за руки!
Стивен Мак-Клаттери и его помощники подхватили приказ и побежали по рядам, подталкивая детей друг к другу и крича каждому на ухо, но ребятишки то ли не понимали, то ли были слишком напуганы, в любом случае заставить их слушаться не было никакой возможности.
— Нам нужен доктор Пим! — закричала Кейт, яростно тряся старого волшебника.
Майкл на секунду задумался, потом велел Кейт прекратить, обшарил карманы доктора Пима и отыскал в них табакерку. Не успел он сунуть щепоть табаку под нос старику, как тот немедленно чихнул и открыл глаза.
— Гм, — пробормотал доктор Пим будто спросонья. — В чем дело?
— Доктор Пим! — закричала Кейт. — Мы на корабле! Мы сейчас свалимся в водопад! У нас есть фотография, но мы не можем заставить детей взяться за руки!
Доктор Пим кивнул, потом ненадолго задумался и спросил:
— В чем дело?
Стало ясно, что он не понял ни слова. Пока Кейт повторяла только что сказанное, Майкл поднял глаза и увидел, что они взлетели над водой. Теперь перед ними был только воздух.
— Кейт…
Больше он ничего не успел сказать. Корабль врезался в скалу с такой силой, что повернулся вокруг своей оси и продолжил нестись кормой вперед.
— Слишком поздно! — прокричал Стивен Мак-Клаттери. — Мы падаем!
Палуба корабля задралась вверх, и Майкл впервые услышал рев водопада.
— Кейт, — сказал он, — ты прости, я думал…
— Все в порядке, — ответила она, сжимая его руку. — Все нормально. Главное, мы вместе.
— Возьми фотографию, Кэтрин! Приготовься.
Это был доктор Пим. Голос его прозвучал так резко и четко, что сразу привел всех в чувство.
Кейт взяла у Майкла фотографию и раскрыла книгу; доктор Пим что-то прошептал, и в ту же секунду Майкл почувствовал, как Стивен Мак-Клаттери схватил его за руку, а сам он немедленно вцепился в руку сестры; тем временем корабль все сильнее зарывался кормой вниз, и вот уже палуба начала вздыматься, но странное спокойствие охватило детей, и каждый из них нащупывал в темноте руку соседа, пока длинная живая цепь не зазмеилась по палубе; доктор Пим продолжал шептать, цепь становилась все длиннее и длиннее, и когда последний ребенок присоединился к ней и палуба накренилась так сильно, что Майкл чудом удержался на ногах, а посмотрев вниз, увидел под собой сплошную пустоту, в которую они рушились вместе с кораблем, доктор Пим прокричал:
