Ассоциация, разбросанная по разным городам, через некоторое время мирно почила, отряды один за другим сами по себе тоже распались.
А через несколько лет, в 1995 году, бывший командир отряда «Лунное пламя», взявший себе псевдоним «Т. В. Кертис», опубликовал о судьбе АРДО статью, полную ностальгической горечи, исповедальной грусти и гордой печали. Называется она «Система против» и «крапивинские дети».
Надо признаться, это была крепкая торпеда под днище «Каравеллы». Статью напечатал малотиражный альманах «Та сторона», но она обрела шумную известность, попала в интернет и до сих «висит» на многих сайтах. До недавнего времени руководителям отряда приходилось слышать от недоброжелателей подобные высказывания: «Да-да, есть одна статейка, читали! Теперь все знаем про вас! Я ни за что в жизни не отдала бы своего ребенка в вашу эту самую «Бригантину»!»
В чем же суть сочинения г-на Кертиса?
Не избегая критики в адрес себя и своих коллег — командиров других отрядов — автор, конечно же возлагает вину за развал АРДО на «Каравеллу». Оно, в общем-то, понятно. Если уж потерпел крах, надо хотя бы найти виновника на стороне.
Вина «Каравеллы» и ее руководителя, оказывается, в том, что ими была создана «Система против».
В чем она?
Ну, разумеется, в противопоставлении «крапивинских детей» всему остальному миру. Здесь придется прибегнуть к развернутой цитате, чтобы показать, как г-н Кертис излагает постулаты этой якобы существующей «системы против». Излагает как бы от имени ребят и командиров «Каравеллы».
1. Мы не такие, как все. Мы обособленные и уникальные. Мы — надежда общества. Там — на улице — серость и грязь, только у нас в отряде можно быть нормальным человеком…
2. Вы — дети — не такие, как взрослые, вы лучше и честнее — ни в коем случае не должны стать похожими на них…
3.. Мы уникальны, мы посланники света и должны бороться со злом, наполняющим мир.
Г-н Кертис неплохой стилист (правда, врет изрядно, однако в полемике это дело простительное), а от интонации и стиля зависит многое. В самом деле — о необходимости борьбы со злом, подлостью и жестокостью сказано в Уставе «Каравеллы» (кстати, скопированном многими отрядами). Но при чем здесь «зло, наполняющее мир»? И если бы какому-нибудь юному рулевому яхты или десятилетнему барабанщику сказали, что он «посланник света», тот решил бы просто-напросто, что говорящий спятил. А поскольку это говорит г-н Кертис, то… ну, ладно. Вот что он пишет дальше:
«И тут начинается деление «свой — чужой». «Свои» поддерживаются всегда, даже если они где-то не правы, они «свои». А «чужие» — это вечные противники. И не имеет значения, кто это — дамы из пионерской организации, учителя в школе или соседний отряд.»
В общем-то старая песня. Мы ее слышали, начиная с шестидесятых годов, от уличенных в рукоприкладстве школьных завучей и физруков, от комсомольско-обкомовских чиновников, негодующих по поводу излишней автономии «Каравеллы», от методистов Дворца пионеров, возмущенных, что «у них форма и барабаны не как у всех». И ничего здесь не было бы нового, если бы не слова «…или соседний отряд».
Обвинить «Каравеллу», которая
— в свое время раздарила половину своих яхт другим ребячьим флотилиям;
— много лет подряд забирала (и забирает) к себе на стажировку экипажи, и просто ребят из разных отрядов;
— не раз проводила с такими отрядами летние лагеря и совместные операции;
— вместе с ними снимала фильмы;
— защищала их (хотя и не всегда успешно, поскольку — «бодался теленок с дубом») от чиновников, отнимавших у ребят отрядные помещения;
— мастерила по своей технологии для других объединений высокие «суворовские» барабаны»;
— помогала в журналистских делах и
— никогда не делала разницы между «нашими» и «не нашими»
…так вот — обвинить ее во вражде с другими отрядами было полным бредом.
Могли иногда спорить по всяким оргвопросам взрослые лидеры, но это никогда не сказывалось на отношениях между ребятами.
Кертис дает понять, что сначала АРДОвские лидеры охотно восприняли каравелловскую «систему против», а потом «прозрели», и это стало причиной кризиса.
Но истинная причина невольно пробивается в откровениях автора статьи.
Г-н Кертис сообщает:
«Книги ВПК — опасное оружие в умелых руках. А люди, входившие в АРДО, были умелыми. Сейчас я общаюсь со скаутами, у меня огромное количество знакомых руководителей, но среди них почти нет людей, умеющих так управлять сознанием ребенка».
Может быть, они и умели управлять «сознанием ребенка», но книги Крапивина никогда к этому не звали.
И далее.
«Есть в «крапивинской» системе такой термин — «присоединение и ведение». Ввел его, кажется, Дима Лысенко… (иначе говоря, автор статьи, который взял псевдоним и пишет о себе в третьем лице; и обратите внимание: придумал термин Дима, но систему с его применением называет почему-то «крапивинской»). Суть этого метода сводится к тому, что командор сначала «присоединяется» к ребенку, ставя себя в «детскую» позицию, показывая, что он такой же, устанавливая дружеские («братско-отцовские»?) отношения и после этого ведет за собой…»
Честное слово, иезуитство какое-то, бессовестный обман. Ставить себя в искусственную «детскую» позицию, чтобы завоевать доверие ребенка! И вести за собой (причем непонятно — куда?)! Сроду в «Каравелле» не было ничего подобного. Ни ваш покорный слуга, ни каравелловские капитаны и флагманы не обременяли себя установлением особых «братско-отцовских отношений» и никого за собой специально не вели. Скорее уж, нашу методику можно было выразить строчками известного поэта-фронтовика Венедикта Станцева — он в своей «Апрельской балладе» писал о двадцатилетнем комсорге, которому приказано поднять солдат в атаку:
Я никого не зову, не веду,
А просто встаю и к речке иду…
Мы в самом деле «вставали и шли», показывая ребятам — «делай, как я»…
Далее Т. В. Кертис переходит к самому (на мой взгляд) существенному:
В «Лунном пламени», например, дети были достаточно разобщены внутри отряда, но не разбегались, так как были намертво завязаны на командоре, а позже еще и на других инструкторах.»
Ну вот и добрались до сути! До причины развала.
Как может существовать отряд, в котором дети «достаточно разобщены друг от друга»? Каким совместным делом он может заниматься? И что это за сообщество, которое существует при условиях, когда ребята «намертво завязаны на командоре, а позже еще и на других инструкторах»? В чем здесь стимул жизнедеятельности? Ну, что касается лидеров, оно понятно — в наслаждении общением со своими подопечными, доставляющими удовольствие своей искренностью, непосредственностью, доверчивостью, ласковостью и тем, что видят в тебе «отца и брата». Для ребят — в своей привязанности к взрослому лидеру, который «друг, товарищ и брат». Ну а дальше-то что? Проводить время в задушевных беседах у костра и в палатке?
