«Валерий и Лыш…» — подумал он.
«Валерий и … Юнка…»
«Валерий и ребята в Крепости…»
«Валерий и … город Инск…»
Осторожность вдруг сменилось весельем. «Так сразу и надо было объяснить!» — сказал Валерий Памятнику по-приятельски. Он ощутил себя мальчишкой в желтой форменной рубашке и с белыми царапинами на загаре. Разбежался, прошелся по траве колесом, подскочил к стене. Ухватился за край пролома и рывком взметнул себя в дыру. Ребят в поле зрения уже не было, а двор — такой же, как и позади.
Валерий глянул направо. А с левой стороны в этот миг раздался выстрел!
Там, слева, у груды битых кирпичей, стояли двое. Одного Валерий узнал сразу, это был Витя. Он держал в опущенной руке маленький блестящий пистолет. Из тупого ствола сочился дымок. Другой — пожилой и мешковатый — стоял от Вити в трех шагах, руки его были нелепо вскинуты.
Витя мельком глянул на Валерия. Произнес громко и официально:
— Господин Зубрицкий! Если вас не затруднит, подойдете сюда! Я прошу вас быть понятым при изъятии у этого господина непринадлежащего ему имущества.
Валерий — странное дело! — не очень удивился. Будто была какая-то игра. Прыгнул из пролома, подошел.
— К вашим услугам, подпоручик…
Но «господину с непринадлежащим имуществом» все это не казалось игрой. Лицо его было серым. Он хрипло выговорил:
— Да что такое? В чем дело? Что вам надо?
Подпоручик муниципальной стражи Петряев сказал:
— Ампулу.
Часть пятая
СТЕКЛЯННЫЕ ШАРЫ
Глава 1
— Ампулу, — сказал Витя, и лицо человека с поднятыми руками стало совсем пепельным.
— Я… вас не понимаю…
— Прекрасно понимаете, господин Мерцалов. — И не пытайтесь больше делать резких движений… И нерезких тоже. Итак?
Видимо, господин по фамилии Мерцалов все же сохранил капельку самообладания. По крайней мере, в голосе его скользнул намек на ехидство:
— Как я могу, не делая движений, отдать вам то, что вы требуете?
— Логично, — согласился Витя. — Валерий Павлович, вы не могли бы выполнить небольшую просьбу?
— Охотно… — Валерия не покидало чувство некоторой нереальности происходящего. Похоже на забаву.
— Если вас не затруднит, осторожно подойдите к этому господину с правой стороны и столь же осторожно достаньте из его кармана пистолет… Господин Мерцалов будет при этом проявлять благоразумие.
Валерий не без удовольствия исполнил требуемое. Пистолет оказался маленьким вороненым браунингом Валерий протянул его Вите.
— Оставьте пока себе, — решил Витя. — И не исключайте полностью вариант, что его придется пустить в ход. Ответственность я беру на себя…
— Хорошо… — Валерий вдруг понял, что в нем шевелится смутная догадка: будто все это имеет отношение (хотя и не прямое) к Лышу. — Что, господин подпоручик, мне следует делать далее?
— Далее необходимо помочь господину Мерцалову осторожно (очень осторожно!) снять пиджак. Господин Мерцалов опустит руки и…
— Это грабеж, — выдавил тот.
— Ни в какой степени. Это вынужденный досмотр. Пиджак будет вам возвращен. Как и оружие…
Валерий вежливо стянул пиджак с Мерцалова. Даже сказал «прошу прощения». От изрядно потертого пиджака пахло пивом, табаком и потом. Валерий ухватил его двумя пальцами за ворот и протянул Вите. Тот сказал:
— Господин Мерцалов соблаговолит отойти на семь шагов и по прежнему будет проявлять спокойствие.
Мерцалов (в полосатой рубахе и подтяжках) «соблаговолил». В семи шагах опять стал лицом к Вите и Валерию.
Витя тщательно обыскал карманы, ощупал подкладку. Без интереса пролистал вынутые документы, сделал озабоченное лицо, глубоко сунул пальцы в еще один внутренний карман и вынул замшевую коробочку. Узкую, похожую на футляр маленькой дорогой авторучки. Уронил пиджак в одуванчики, открыл футляр. Валерий, не переставая следить за Мерцловым, скосил глаза на Витину находку. Внутри коробочки в шелковых углублениях лежали рядышком запечатанный в целлофан шприц и прозрачная ампула с острым концом. На них блестели искры.
— Видимо, она… — сказал Витя то ли Валерию, то ли себе. Показал издалека футляр Мерцалову, спросил громко:
— Она?
— Вы ответите! — так же громко отозвался Мерцалов. — За нападение и присвоение… Вы не знаете, кто я такой!
— Прекрасно знаю, — сообщил Витя слегка утомленно. — Мерцалов Ефрем Зотович, штатный воспитатель Постышевской спецшколы, сопровождавший несовершеннолетнего Григория Климчука в подозрительную Горнозабойскую клинику и бездарно проворонивший его по дороге…
— Я офицер имперской безопасности.
Витя слегка зевнул:
— Да никакой вы не офицер. Вы чиновник регентской охранки, ее шестого подразделения, призванного якобы отвечать за борьбу с детской безнадзорностью. А на самом деле — сокращать по мере сил численность бесприютных ребятишек. И конечно, агент «Желтого волоса»… Кстати, одно это дает мне основание задержать вас, а при малейшем резком движении пристрелить как при попытке сопротивления. И я не поступаю так лишь в силу естественной человеческой брезгливости…
— Какая чушь… Где мальчишка?!
— Понятия не имею, — с удовольствием признался Витя. — Где-нибудь развлекается с друзьями. — Вы не поверите, Ефрем Зотович, здесь очень дружелюбные ребята. Мальчик сразу вписался в компанию.
— Если ему вовремя не сделать инъекцию, он умрет.
— Сделаем, Ефрем Зотович, процедура не сложная.
— Вы обязаны вернуть мне ребенка и препарат и обеспечить беспрепятственный отъезд.
— Вернем… но только имущество… Валерий Павлович, выньте из браунинга обойму и не забудьте патрон в стволе. Дайте патроны мне, а пистолет и одежду отнесите господину Мерцалову… Извините, что я обременяю вас такими неприятными просьбами.
— Ничего, — сказал Валерий и отнес Мерцалову браунинг и пиджак. Вернулся.
— Вы ответите, — пропыхтел Мерцалов, толкая руки в рукава. — Я узнаю, господин с пистолетом, ваше имя и напишу рапорт.
— Облегчу вашу задачу. Я подпоручик муниципальной стражи Петряев. Рапорт надлежит отнести на улицу Июньского полдня, дом три, Управа города Инска.
— Такого города нет, — мстительно выдал Мерцалов.
Подпоручик Петряев развел руками.
— Тогда не знаю, чем вам помочь, Если нет города, значит, нет Управы и стражи. И, следовательно, нет меня. Писать рапорт не на кого… Кстати, и мальчика по фамилии Климчук, тоже, выходит, нет. Оказавшись в несуществующем городе, он, по законам природы, должен был раствориться в небытие… или в небытии? Как правильно, Валерий Павлович?
