Пассажир в общем салоне безмятежно дремал.
Он был уверен, мелкая неполадка с досжигателем не найдет документального отражения в отчетах. Знание человеческой психологии порой оказывается сильнее и действеннее любого иного оружия.
* * *
Планета Элио. Сутки спустя после прибытия «Перикла». Сто семнадцатый уровень Раворграда. Гостиничный комплекс «Орион».
Антон Беглов только что проснулся.
Сейчас в его облике ничто не напоминало того пассажира, что сутки назад покинул салон общей палубы «Перикла».
В большом городе свои методы маскировки, и здесь чтобы не выделяться среди множества приезжих, он избрал иную линию поведения.
Скучающий, немного эксцентричный, богатый турист.
Подобный имидж автоматически даровал ему необходимую свободу перемещений, деньги открывали большинство запертых дверей, а ореол чудаковатости снимал нежелательные подозрения, которые вполне могли возникнуть во время активной фазы операции.
Например, взять тот же транспорт. Обычно приезжие пользуются услугами сети автоматических флайботов, которые привязаны к определенным туристическим маршрутам. Нет. Никакого навязчивого сервиса. Я не собираюсь платить вам деньги за стандартную дешевку. – Приблизительно в такой полускандальной форме отреагировал он на вежливое предложение администрации гостиничного комплекса закрепить за ним на период пребывания в отеле личный флайбот с последней моделью «интеллектуального» гида.
Демонстративно проигнорировав аэротакси, он в первый же день пребывания на Элио взял напрокат дрогой, изящный, но абсолютно бесполезный для планируемой операции «Гранд-Элиот», совершенно «не заметив», что машина ко всему прочему оборудована стандартной системой спутникового контроля, позволяющего отслеживать все перемещения инопланетного туриста, и направился в центральный музей Галактической Войны, где пять часов расхаживал по залам, и даже устроил очередной скандал, когда оказалось что одна из представленных в экспозиции серв-машин, принадлежащая той далекой эпохе, закрыта для внутреннего осмотра.
После долгих препирательств он позволил убедить себя в том, что интерьеры рубок управления соседних «Фалангеров» практически ничем не отличаются от закрытого по техническим причинам экспоната.
Ворчливо выражая свое недовольство, он отказался от навязчивых услуг экскурсовода, заявив, что желает побыть «наедине с историей».
Поднявшись по стационарному трапу в рубку «Фалангера», он сел в кресло пилот-ложемента (что категорически запрещалось всеми инструкциями) и цепким профессиональным взглядом обежал консоли управления.
Имплант, в который он загодя установил сканирующий модуль, подтвердил результат осмотра: все приборы действительно являлись настоящими, без бутафории. Из серв-машины естественно был изъят реактор, системы вооружения приведены в состояние полной негодности, а вот кибернетическая составляющая сложнейшего сервоприводного комплекса оказалась нетронутой, за исключением пустующего гнезда, предназначенного под кристалломодуль «Одиночки».
Осмотр вполне удовлетворил Беглова.
Для реанимации киберсистемы достаточно переносного источника питания, не собирался же он, в самом деле, приводить в движение это исчадие отгремевшей много веков назад войны?
Жаль, нет возможности заранее протестировать цепи нейросенсорного контакта, – подумалось ему. Но, здесь приходилось допустить определенный процент риска, – осуществлять нелегальное вторжение в музей накануне операции, исключительно ради тестовой проверки, было попросту неразумно. Он и так увидел достаточно много, чтобы свести к минимуму процент неизбежного риска. Если вдруг возникнут неполадки в системе, рядом к его услугам еще пять различных модификаций серв-машин, адаптированных под управление «Одиночкой».
Призраки прошлой войны не должны возвращаться.
Беглов хорошо усвоил справедливость данного правила, но не он первым нарушил его, поэтому сейчас его нисколько не мучила совесть. Она вообще молчала, упрятанная на самом донце сознания. Пусть там и сидит. Пока мир не измениться к лучшему.
Автономный режим – этим было сказано все.
Он рассчитывал действовать жестко и стремительно.
* * *
Планета Дабог. 18 июля 3828 года 6 часов по местному времени.
Утро на Дабоге выдалось ясным, прохладным и росистым.
Ричард Роук галакткапитан военно-космических сил Конфедерации Солнц, прибыл в заданную точку еще затемно. Всю дорогу от космопорта до плантаций он дремал, не желая мысленно сосредотачиваться на предстоящем разговоре.
Посадочная площадка, куда приземлился флайбот, была пустынна.
– Десять кредитов, – сухо оповестил его голос машины.
Галакткапитан уже отвык оплачивать свой проезд, и архаичная система немного позабавила его. Было что-то неуловимо древнее в том, как личная статкарточка изогнувшись, исчезает в прорези считывающего устройства.
Дождавшись пока она выскользнет обратно, Роук усмехнулся в пустоту.
Да, нелегкую миссию взвалил на его плечи штаб флота.
Нелегкую, но чрезвычайно важную и поучительную одновременно.
Тихо прошелестел пневмопривод, и в салон флайбота ворвался стылый порыв утреннего ветра, мгновенно прогнавший остатки дремы.
Роук вышел из машины. Вокруг царили сумерки, у далекой линии горизонта наливалась пронзительным янтарным светом полоска зари. Он подошел к перилам, облокотился о поручень и посмотрел вниз.
Вровень с площадкой высились аккуратно подстриженные кроны знаменитых на всю Обитаемую Галактику деревьев Бао. Основная сельскохозяйственная культура Дабога, плод генной инженерии, сорт растительности, выведенный первым поколением колонистов, на основе скрещивания земной ивы с одной из исконных форм жизни планеты.
Нужно сказать, что результат получился отменным, учитывая жесткую проверку временем. Прошло без малого полторы тысячи лет, а сельскохозяйственная ценность продолговатых плодов, по форме и размеру напоминающих мяч для игры в регби, не только не падала, а наоборот росла. Этому феномену, конечно, имелось свое разумное объяснение. В век высоких технологий синтетическая пища практически полностью вытеснила натуральные продукты. Уровень урбанизации развитых миров не предполагал наличие достаточного жизненного пространства, пригодного для культивации древних как мир способов ведения сельского хозяйства. Исключением из правила, насколько знал Роук, являлись пять миров. Хотя, наверное, Элио и Дион не в счет, – мысленно поправился он. Столица Конфедерации выгодно отличалась от других планет своими лесопарковыми зонами, окружающими мегаполисы, Дион, являлся фешенебельным галактическим курортом и здоровая экология была неотъемлемой частью туристического бизнеса, значит оставался Флиред с его знаменитым Диахром, затем планета Рори, где произрастали зеркальные деревья, и, наконец, Дабог.
