Король Сильварреста заложил руки за спину и зашагал к камину.
— Мой Лорд, неужто нам предстоит большая война? Сильварреста покачал головой.
— Сомневаюсь. В этом году — едва ли. Это пока еще не война, а подготовительные маневры. Думаю, к нам заслан небольшой отряд, а проще говоря — банда убийц. Которые либо, рассчитывая ослабить меня, нападут на Башню Посвященных, либо нанесут удар по самой королевской фамилии.
— А что будет с нами, купцами? — воскликнул Холликс. — Вдруг эти головорезы обрушатся на наши усадьбы? От них можно ожидать чего угодно. Нынче никто не. может чувствовать себя в безопасности.
Сама мысль о том, что Радж Ахтен нанесет удар по горожанам, казалась смехотворной. Сильварреста расхохотался.
— Ха, старина — ближе к ночи закрой дверь на засов, и можешь ничего не бояться. Ну, а сейчас мне нужен твой совет. Каков, по твоему мнению должен быть выкуп за «торговца пряностями».
— Думаю, тысяча ястребов — совсем не плохие деньги, — осторожно предположил Холликс.
Иом слушала рассуждения отца с нарастающим возмущением. Более всего ее бесило то, что с практической точки зрения они были безупречны.
— Не нравится мне эта затея с выкупом, — выпалила она. — Это даже не уступка, а капитуляция. Никто и не вспомнил о Шемуаз, а ведь се суженый мертв!
Король Сильварреста взглянул на Шемуаз. В его глазах, окруженных сетью беспокойных морщинок, можно было прочесть печаль и какой-то немой вопрос. Слезы
Шемуаз уже высохли, однако отец Иом выглядел так, словно видел горе, сжигавшее ее сердце.
— Прости, Шемуаз. Ты ведь доверяешь мне — правда? Веришь, что я поступаю правильно? Если я не ошибусь, к концу этой недели ты получишь насаженную на кол голову убийцы, а в придачу еще и тысячу серебряных ястребов.
— Конечно, мой лорд. Мой лорд может поступать так, как находит нужным, — прошептала девушка.
В нынешнем состоянии она едва ли могла обсуждать этот вопрос.
— Вот и хорошо, — сказал Сильварреста, приняв покорность Шемуаз за доверие. — А теперь, мастер Холликс, вернемся к вопросу о выкупе. Сколько ты говоришь — тысячу ястребов? В таком случае, хорошо, что ты не король. Мы, для начала потребуем в двадцать раз больше, а вдобавок пятьдесят фунтов мускатного ореха, столько же перца и две тысячи фунтов соли. Кроме того, мне понадобится кровяной металл. Сколько его привезли торговцы в этом году?
— Ну, я точно не знаю, — пробормотал Холликс, ошеломленный неслыханными требованиями короля.
Сильварреста вопросительно приподнял бровь. О том, сколько кровяного металла доставлено на ярмарку, Холликс знал с точностью до унции. Десять лет назад, в знак признания заслуг гильдмастера перед короной, король соблаговолил удовлетворить прошение Холликса и позволил ему принять один дар ума. Дар этот отнюдь не превратил старшину красильщиков в великого мыслителя или творца, но сделал его способным запоминать почти все, вплоть до мельчайших, заурядных деталей.
Обрести дар ума означало примерно тоже, что распахнуть дверь в разум другого человека. Принявший дар получал способность входить туда и хранить там любые сведения, тогда как перед уступившим ум двери памяти закрывались. Даже те знания, что содержались в его собственной голове становились для него недоступными. Холликс имел возможность хранить свои соглашения и расчеты в сознании посвященного. Поговаривали, будто гильдмастер мог по памяти, слово в слово, воспроизвести содержание любого контракта и всегда знал, кому какая полагается ссуда. И уж само собой он знал, сколько кровяного металла взвесили на прошлой неделе торговцы с юга. В качестве устроителя Ярмарки он отвечал за то, чтобы все допущенные к продаже товары были надлежащим образом взвешены, равно как и за их высокое качество.
— Я, хм… до сих пор южане предъявили для взвешивания всего тринадцать фунтов кровяного металла. Толкуют… будто шахты в Картише истощились и добыча в этом году упала.
Названного количества не хватило бы и на сто форсиблей. Холликс съежился, полагая, что это известие приведет Сильварреста в ярость. Однако король лишь задумчиво кивнул.
— Сомневаюсь, чтобы Радж Ахтен знал, что его границы пересек такой груз. В следующем году мы и того не увидим. А потому прибавь к оплате за возмещение причиненного нам ущерба еще и тридцать фунтов кровяного металла.
— Но у них столько нет! — воскликнул Холликс.
— Найдут, — отрезал Сильварреста. — Раз они везут товар контрабандой, значит наверняка не предъявляли для взвешивания все. Кое-что у них припрятано. Так что ступай, и извести наших иноземных друзей о том, что король вне себя от ярости. Посоветуй им действовать побыстрее, потому как Сильварреста жаждет отмщения и может казнить узника в любой момент. Передумать и казнить. Скажи, что как раз сейчас я напропалую хлещу бренди и никак не могу решить, что лучше: подвергнуть этого молодца пыткам и вызнать всю его подноготную, либо же вспороть ему брюхо и удавить негодяя на собственных кишках.
— Ох, мой лорд, — только и сказал Холликс, после чего отвесил поклон и удалился. При мысли о предстоящих переговорах расфранченного торговца прошибал пот.
Все это время угрюмый канцлер Роддерман молча сидел на скамье рядом с королевой, внимательно прислушиваясь к разговору короля с Устроителем ярмарки. Лишь когда Холликс ушел, канцлер спросил.
— Ваша милость, вы и впрямь рассчитываете получить такой выкуп?
— Будем надеяться, — коротко ответил Сильварреста. Иом знала, что ее отцу позарез нужны деньги. Надвигалась война, а значит на казну тяжким бременем лягут расходы на вооружение, дары и припасы. Король огляделся по сторонам.
— А теперь, канцлер, пусть ко мне явится капитан Дерроу. Если я не ошибаюсь, сегодня ночью нас посетят убийцы. Надо подготовить им достойную встречу.
Роддерман неуклюже поднялся со скамьи, почесал поясницу и вышел.
Иом тоже собралась уходить, но не удержалась и задала не дававший ей покоя вопрос.
— Отец, я хочу спросить о той партии, которую ты играл с Радж Ахтеном. Кто ее выиграл? Король понимающе улыбнулся.
— Он.
Принцесса направилась к двери, но неожиданно остановилась.
— И еще одно. Мы уже столкнулись с рыцарем Радж Ахтена. Значит ли это, что нам следует подготовиться и ко встрече с его магами?
Король нахмурился, что само по себе было достаточно внятным ответом.
4. Дурманное вино
Боринсон уставился Габорну в глаза.
— Чувствую ли я нечто, мой лорд? Что вы имеете в виду? Что-нибудь вроде голода, или возбуждения? Я много чего чувствую.
Но Габорн не мог четко описать ощущение, овладевшее им на Баннисферском рынке.
— Нет, я говорю не об обычных чувствах. Это вроде как… земля дрожит в предчувствии, или… — Неожиданно в мыслях его возник отчетливый образ.
