И знал, когда они умирали.
Что-то обрывалось внутри него со смертью каждого из них. Когда-то он сказал об этом Молли Дринкхэм: Избранных его словно вырывали из него с корнями, умирали они — и умирала какая-то часть его самого.
Сейчас он ощущал это как никогда горячо и болезненно. Его собственные силы иссякали по мере того, как гибли Неодолимые.
А они гибли один за другим — как звонит колокол на верху городской башни.
И звон этот возвещал о гибели не только нескольких Неодолимых. Гибла надежда на спасение всего человеческого рода.
«Когда-то на земле жили тоты, — говорила Земля Габорну в саду Биннесмана. — Когда-то жили даскины…
К концу грядущих темных времен человечество тоже может стать лишь воспоминанием».
«Неужели из-за этого и погибнут мои подданные? — подумал Габорн. — Из-за моего предательства?»
Он слишком неосторожно испытывал свою силу, словно лучник, который перетягивает тетиву и ждет, что не выдержит первым — тетива или лук.
Этой силой наделила его Земля, она дала ему власть.
«Спасай, кого хочешь», — сказала она, а Габорн попытался убить одного из тех, кого избрал.
Он нарушил волю Земли.
И сила его теперь уходила, и Габорн с ужасом ждал, когда она иссякнет окончательно.
Сверкнула молния, и при свете ее он увидел, чем закончилось сражение Неодолимых: в живых остался один-единственный человек.
Тогда Габорн пришпорил лошадь и стрелой понесся на север. И кричал всем встречным:
— Бегите! Идет Радж Ахтен!
Глава 66
Объяснение состоялось
Все восемь Неодолимых бросились на Радж Ахтена разом. Кто целил в голову, кто — в ноги. Они действовали молотами, кинжалами, кулаками и ногами.
Выйти невредимым из схватки с такими противниками ему не могли помочь ни быстрота его реакции, ни воинское умение.
Правое колено Радж Ахтену раздробили боевым молотом. Кинжал одного воина прошел сквозь кольчугу и достал до легкого, короткий меч другого перерезал сонную артерию. Еще кто-то закованным в латы кулаком смял его шлем и проломил череп. Были и другие раны, но не столь тяжелые.
Радж Ахтен выжил. Из Картиша ему передавали жизнестойкость тысячи Посвященных. Он еще дрался, а раны уже заживали.
Он убил всех восьмерых в считанные секунды и соскользнул наземь со спины мертвого опустошителя, дожидаясь полного исцеления.
Рана на шее закрылась быстро, плоть срослась, хотя он успел потерять много крови. Голова болела, и когда он стащил шлем, то обнаружил во вмятине содранную кожу и волосы.
Наибольшие страдания причиняла ему рана в колене. Коленная чашечка была раздроблена и свернута на сторону, и заживания ее пришлось дожидаться довольно долго.
Когда же он попытался встать на ноги, в колено вступила такая боль, что он подумал даже, не остался ли внутри обломок молота.
И Радж Ахтен побежал на север, превозмогая эту жуткую боль.
Имея столько даров метаболизма, ловкости и силы, он мог делать в час пятьдесят-шестьдесят миль. И бежать с такой скоростью целый день. Верхом Габорн продержался бы какое-то время впереди. Но Радж Ахтен не собирался отдыхать. Рано или поздно, но он догонит мальчишку.
Он упорно бежал вперед по разоренной земле. Миновал Барренскую стену и понесся по большаку мимо селений Кастир, Вент и Разбитое Сердце, оставив поле битвы далеко позади.
Пот лил с него ручьями. Он много сражался сегодня. Для человека с шестью дарами метаболизма двухчасовая битва длилась часов пятнадцать. С полудня он ничего не ел и почти не пил. Чары горной колдуньи иссушили его и вытянули все силы, к тому же он был тяжело ранен.
Глупо было пускаться в преследование в таком состоянии. Не имея сильной лошади, которая отдыхала неделю, питаясь сытной дробленкой.
Он сам мало ел в последнее время, которое провел в походах — сначала в Гередон, потом на юг, спасаясь бегством, — и изрядно похудел.
А сегодня он весь день сражался. И полученные раны, хоть и заживали быстро, отняли много сил.
Его терзала невыносимая жажда. С потом выходило слишком много необходимой для организма влаги.
Весь день с перерывами шел дождь. И пробежав миль десять, Радж Ахтен не выдержал и напился из лужи на обочине.
Трава по краям дороги поникла, словно выжженная солнцем. Он не был уверен, что можно пить эту воду — вся местность была поражена чарами горной колдуньи. «Вода имела странный привкус… металла, — решил он. — А может, крови».
Передохнув несколько минут, он поднялся и побежал дальше. Одолел еще пять миль, однако Габорна по-прежнему не было видно. Но он чуял на дороге следы лошадей и запах тех, кто сопровождал Габорна.
«Наверное, надо было снять кольчугу», — подумал он. Доспехи стали слишком тяжелыми, тянули к земле. Хотя, может, мешала на самом деле рана в колене.
Или умер кто-то из Посвященных, и жизнестойкости поубавилось?
Или Король Земли со своим чародеем наслали на него чары? Бежать Радж Ахтену становилось все труднее.
Причиной тому могла быть и земля. «Если проклята сама земля, — думал он, — так, может, прокляты и люди на ней?»
В какой-то момент он почуял, что воздух меняется. Трава и деревья во всем Каррисе были мертвы, пахли гнилью и разложением.
Теперь же он уловил свежий запах луговых трав, созревших за лето, и мяты, запах осенней листвы, грибов, обильно растущих в лесу, медовый аромат вики и полевых цветов, который обычно не замечаешь, пока он не исчезнет.
И, пробежав на север двадцать восемь миль, он добрался до пограничной линии. Вблизи она казалась едва ли не нарисованной. С южной стороны не видать было ни одной живой травинки.
А по другую сторону высились покрытые зеленью холмы. Деревья шелестели листвой. Кричала сова. В ночном небе носились летучие мыши.
И там был Габорн на своем скакуне, хотя Радж Ахтен по-прежнему не мог его увидеть. В седле вместо него ненадежно балансировала какая-то тыква. Рядом гарцевали на конях двое: принц из Южного Кроутена и принцесса из Флидса. Сзади столпилось около шестидесяти рыцарей из Гередона и Орвинна. Похоже, Габорн столкнулся здесь со своими отставшими воинами, которые добрались до границы опустошенных земель и не решились ее пересечь. Среди них Радж Ахтен увидал и свою кузину Иом.
Чародей Биннесман сидел на коне, принадлежавшем прежде самому Радж Ахтену. В правой руке он держал посох. В левой — какие-то листья. Вокруг головы его кружила стайка светлячков, освещая лицо.
Рядом с ним стояла вильде, женщина с зеленой кожей, в накинутом на плечи плаще.
Радж Ахтен остановился. Он уже видел ее, когда смотрел вслед убегающему Габорну. Но не понял, кто это. Знай он, что с ними вильде, пожалуй, не решился бы пуститься в погоню.
