— Мы должны торопиться.
Селинор старался подбодрить его, и часто он запевал песню, словно старался поднять дух войска.
Когда они достигли реки Лангорн с ее широкими берегами, дорога впереди свернула не в нужном им направлении. Ехать по дороге означало бы потерять часы, и некоторые из людей Короля Андерса начали ворчать, что быстрее было бы перебраться с лошадьми вплавь. Но сделать так, означало заставить рыцарей бросить собственное и конское вооружение.
Король Андерс прекратил споры, воскликнув:
— С нами Силы Земли!
Он поднял свой меч, словно это был жезл, и указал им на небеса. Он возвысил голос и начал говорить нараспев, но поднялся сильный ветер, закружил войска, завизжал пронзительно, как умирающий орел, завертелся воронкой. Какие бы слова король Андерс ни произнес, они были унесены ветром. Затем он указал своим мечом на близлежащий холмик, и ветер ударил в него и превратил его в пыль. Грязь и камни взлетели на сотни футов в воздух, подняв султан грязи в небо. Казалось, огромная рука схватила гору и принялась растягивать ее, сдвигая с места. Из земли начали бить молнии и раскололи небо, и поля гремели под ударами ветра. Лошади в панике храпели и шарахались в стороны, и одну долгую минуту Эрин была занята только тем, что боролась с собственным конем, стараясь не дать ему умчаться прочь.
Потом грязь и камни дожем посыпались вниз, в реку Лангорн, создавая широкую дорогу.
— Теперь поспешим в Каррис! — закричал король Андерс. — Не время медлить!
Он пришпорил коня и поскакал через реку. Его армия последовала за ним. Земляная дамба — ненадежная вещь, и пока конь Эрин скакал по ней, его копыта то и дело погружались в жидкую глину и гравий. Почва поднималась над уровнем воды всего на несколько футов. Долго дамба не могла выдержать. Вода упала и текла медленно и слабо. Но скоро вода начнет снова прибывать. Когда давление усилится, река смоет дамбу и унесет ее вниз по течению. Но войска Короля Андерса успели перейти реку посуху, и его люди разразились дикими криками:
— Да здравствует Король Земли! Да здравствует Андерс!
Остаток дня Эрин ехала как во сне. Было ли это от пережитого потрясения тем, что она видела, или от недостатка сна, она не знала.
Когда войско сделало короткий привал для еды, Селинор подъехал к ней.
— Что ты думаешь теперь? — спросил он, глядя на нее остекленевшими глазами фанатика. — Что ты теперь думаешь о моем отце?
— Я не сомневаюсь, что он несет в себе какую-то великую Силу, — согласилась она. — Но каков источник этой Силы? В самом ли деле Земля дала ему свой дар — или он получил его откуда-то из другого места?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Селинор. — Уж конечно, он получил его от Земли.
— Я не видела, чтобы Земля двигалась так быстро, как ветер, — сказала ему Эрин.
— Ты никогда не поверишь, — возразил Селинор. — Не правда ли? И неважно, что ты видела собственными глазами, что ты слышала собственными ушами — ты никогда не поверишь.
Он говорил, как маленький мальчик, уверенный в том, что его отец — величайший в мире, когда этому мальчику приходится иметь дело со скептиком.
— Я верю, что ты любишь его, — сказала Эрин.
Он ушел разозленным.
В пути Эрин пыталась заснуть, надеясь, что во сне опять поговорит с совой. Но дорога была скользкой и ненадежной, и она не могла отвлечься. Как ветер и молнии, сон покинул ее, не оправдав ее надежд.
И очень скоро она осознала себя находящейся на юге Белдинука, едущей в Мистаррию. По мере того как темнота сгущалась, они проезжали через холмы и луга, а звезды над головой ярко сияли. Цикады трещали в невысокой траве среди дубов, и повсюду звучали мирные песни сверчков.
Дорога казалась нереальной. Эрин чувствовала себя так, словно она возвращалась домой с охотничьей вылазки, а не ехала встретиться лицом к лицу с концом мира.
Только пустые коттеджи и деревни вдоль большой дороги говорили, что что-то здесь неладно.
Когда подъехали к дороге, ведущей в Твинхавен, она начала размышлять о том, продолжают ли языки зеленого пламени лизать землю и если она въедет в них, то окажется ли в Другом Мире. Она взглянула на Селинора и увидела: ее муж смотрит на нее так, словно боится, что она бросится в пламя.
Она продолжала ехать по дороге. Вскоре уже можно было разглядеть отдаленные огни в горах за Каррисом. Высокие столбы освещенного огнем дыма с ревом поднимались в небо. Когда войска Короля Андерса вошли в погубленные земли, запах гнили вытеснил аромат летних полей.
Разведчики съездили вперед и вернулись со словами:
— Опустошители уже заполонили поля на западе от Карриса, а Королева Белдинука Лоуикер остановила свои войска в трех милях от их линий, сразу за стеной Баррена.
Король Андерс велел затрубить в трубы, его люди оживились. Весь день они везли свои копья устремленными в небо, создавая черный лес из их отполированных древков. Теперь же Селинор запел боевую песню, и копьеносцы выстроились в линии, по трое вдоль дороги. Они взяли копья наперевес. Они были готовы к схватке.
Очень скоро шум опустошителей, мчащихся через поля, достиг ушей Эрин сквозь глухой стук лошадиных копыт и звон кольчуг. Их шипение было похоже на отдаленный прибой, и земля дрожала под их ногами.
Эрин поднялась на холм и на юге увидела Каррис — десять тысяч факелов, мерцающих над серыми стенами замка. Факелы отражались в спокойных водах озера Доннестгри, и дым льнул к воде легким туманом.
Перед Замком Каррис земля почернела от волнующегося, ревущего моря опустошителей.
Глава тридцать пятая
Убежище Посвященных
Тот, кто поддерживает моих врагов, — мой враг.
Радж Ахтен, перед убийством Посвященных Раджа Бахреба, Лорда Старого Индопала
Габорн мчался все вниз и вниз сквозь ребристые тоннели Подземного Мира, похожие на скелет бесконечного червя, удивляясь странному видению: яркий свет сиял впереди, там, где никакого света не могло быть.
Он мог подумать, что это Всеславный заполнил светом туннель перед ним, но он не ощущал всепобеждающей мощи, вторая раньше волной текла через него.
Вместо этого, завернув за угол, он увидел только спину Йом, а сам мчался все быстрее, углубляясь в Подземный Мир. Йом двигалась медленно — по сравнению с ним, имевшим так много даров.
Он чуть не споткнулся от удивления.
Он подбежал к ней, заглянул в лицо и увидел, что оно искажено страхом.
— Как ты смогла попасть сюда так быстро? — спросил он медленно, чтоб она могла понять его.
— Я нашла короткий путь, — ответила Йом.
— Следуй за мной, — сказал Габорн.
Его жена посмотрела ему в глаза и, должно быть, увидела в них боль.
