Последний раз он принимал дары в Гередоне, получив мускульную силу, жизнестойкость, грацию, метаболизм и ум. Сейчас его посланники отправились в Гередон, чтобы рассказать людям о том, что надвигается опасность. Дары, должно быть, перенаправляются посредниками из Замка Гроверман. Но почему они делают это?
Йом продолжала читать заголовки книги Эрдена Геборена. Габорн пристально смотрел на нее. Неужто она стала двигаться медленнее, чем час назад?
Нет, не может быть, подумал он. Вероятно, кто-то передает мне дары метаболизма. Сейчас он понял, что за последний отрезок пути он потратил меньше сил. А Йом продолжала отставать.
— Габорн, — заговорила Йом. — Ты сказал, что опасность над Гередоном стала меньше. Ты можешь рассказать мне, что будет с моей подругой Чимойз? — Много лет Чимойз была фрейлиной Йом, они были неразлучны.
Габорн обратился к Разуму Земли. И почувствовал, как угроза вокруг девушки растет:
— Если она услышит мое предупреждение и послушается, то, возможно, для нее еще есть надежда.
— Возможно? — спросила Йом.
— Йом, — сказал он, — не играй в эту игру. Не проси меня назвать имена тех, кто погибнет. Все это не точно.
— Хорошо, — ответила она, закусив губу. Потом она указала какой-то отрывок в книге. — Вот здесь глава о том, как сражаться с локи. Тут говорится, что «победить локи оружием, сделанным из стали, невозможно».
Йом перевернула страницу и нахмурилась. Девушка принялась быстро листать страницы.
— Если мы не можем убить их простым оружием, — заговорила она, — то мы должны найти другой путь.
Ее голос звучал неестественно низко и медленно.
— Что-то тут не так, — сказала Йом. — Дальше Эрден Геборен должен вести повествование о том, как бороться с локи, но эти страницы вырваны.
— Вырваны? — спросил Габорн. — Зачем кому-то понадобилось вырывать их?
Йом сдвинула брови и тяжелым взглядом посмотрела на Габорна:
— Подумай сам: Эрден Геборен рассказал людям о том, с чем он боролся около полутора тысяч лет назад, но во всех наших мифах и легендах, которые мы когда-либо слышали, говорится, что он сражался с опустошителями. Объяснение этому может быть только одно: кто-то не хочет, чтобы мы знали, как противостоять локи.
— Или возможно, — возразил Габорн, — кто-то позаимствовал эти страницы именно из-за того, что сам хотел узнать, как бороться с этим существом.
— Хотела бы я в это верить, — ответила Йом.
* * *
Жара была невыносимой, хуже, чем в самый жаркий день, который Габорн мог вспомнить. Он сделал еще глоток воды, но, сколько бы он ни пил, освежиться это ему не помогало.
Он снова ощутил приступ боли, но на сей раз едва уловимый. Его мышцы напряглись. Теперь он был уверен: кто-то по вектору передает ему дары.
Когда Властитель Рун принимает дар и он идет непосредственно от его Посвященного, то получает не только новое качество, но при этом обычно испытывает нечто подобное экстазу. Поскольку дар передавался Габорну по вектору, то он лишь чувствовал, что каждый раз, когда посредник передавал ему дар, силы его возрастали.
Король Земли поднялся и посмотрел вдаль уходящего вниз туннеля. Собрав все силы, он сумел соединить свой разум со Зрением Земли. Чувство надвигающейся гибели стало слабее. С каждым полученным им даром угроза уменьшалась. Там, впереди, стена смерти начала раскалываться.
Йом, должно быть, заметила что-то неладное:
— Что происходит?
— Мои посредники, — ответил Габорн, — стали передавать мне дары по вектору.
Йом посмотрела на него с печалью в глазах, со смирением, но без удивления.
— Это ты велела им так поступить? — спросил Габорн.
Йом кивнула;
— Сам ты не стал бы принимать дары, поэтому я отправила послание посредникам в Гередоне с просьбой передать дары тебе по вектору.
Сердце Габорна сжалось. Посредники передали ему множество даров — мускульной силы, грации, жизнестойкости. С каждым даром жизнь еще одного Посвященного оказывалась в опасности. Много Посвященных уже погибло от рук Раджи Ахтена, поэтому Габорн не стал бы принимать новые дары.
— Посвященным не нужно было ничего обещать, — произнесла Йом извиняющимся тоном. — Им не предлагали золота, им не угрожали. Те, кто решился на это, сделал это исключительно из-за своей любви к родной земле, и ничего больше.
— Сколько даров ты просила передать? — сурово спросил Габорн.
— Столько, сколько смогут, — ответила Йом. — Если все четверо наших посредников будут работать всю ночь, то, вероятно, они сумеют передать тебе еще примерно тысячу даров или даже больше.
Габорн в ужасе замотал головой, представив себе, сколько страданий, сколько боли он причинит Посвященным. Он почувствовал, как получил еще один дар, и ему захотелось двигаться быстрее. Он, не отрываясь, смотрел на Йом и не знал, как начать, как сказать ей, что она предала его доверие. Новые Посвященные будут теперь в опасности, и не только из-за Раджа Ахтена, но и от нагрузок во время передачи дара. Иногда люди, жертвующие мускульную силу, потом умирают от немощи, их сердце отказывает; а у тех, кто отдает грацию, перестают работать легкие и они не могут сделать больше ни одного вдоха.
— Зачем? — спросил он.
Йом покачала головой, и на ее глазах навернулись слезы, они словно говорили: Прости меня. Но на самом деле она сказала то, что должна была:
— Наш народ нуждается в том, чтобы сейчас мы были сильными. Если мы не уничтожим Великую Истинную Хозяйку, остальное уже не важно. Я бы приняла эти дары сама, если бы могла. Но у меня нет тех способностей, которые есть у тебя. И я решила не тратить на себя больше ни одной печати силы.
Потрясенный, Габорн взглянул на нее. Передав ему столько даров метаболизма, его народ, скорее всего, обрек его на одинокое существование: все процессы в его организме будут происходить слишком быстро, и, вероятно, ему даже не удастся вести обычный разговор. Они даровали ему жизнь, в которой он состарится за несколько месяцев или лет, в то время как его любимые будут жить своей обычной жизнью. Таким образом, жизнь они принесут в жертву Габорну.
Габорн был не просто ранен. Он чувствовал, что-то внутри него сломалось.
— Не смотри на меня так, — сказала Йом. — Перестань ненавидеть меня. Просто… Я просто хочу, чтобы ты жил. — Габорн никогда раньше не видел столько печали на женском лине. Казалось, его разрывают на две половинки.
— Жизнь для меня это не просто существование, — ответил Габорн. — Для меня имеет значение то, какую жизнь я для себя выбираю.
Йом взяла в ладони его лицо и пристально посмотрела в глаза. Даже сейчас он не смог посмотреть ей в глаза, его взгляд был прикован к ее губам.
