Не теряй головы
Даже если у тебя сломался каблук, затрещало по швам платье или муха залетела прямо в рот, не вздумай паниковать. Иначе самый что ни на есть тривиальный неудачный дубль войдет в историю.
Глава восемнадцатая
* * *
СЮРПРИЗ, СЮРПРИЗ!
Спустя неделю после скандала в художественном музее Метрополитен мне пришла посылка. Внутри обнаружилась благоухающая головка чеддера, письмо и фотография: с ног до головы заляпанная грязью Молли Донован восседала верхом на здоровенной свирепой свинье. В одной руке она сжимала золоченый кубок. Плакат на заднем плане гласил: «Борландская академия: пятое ежегодное родео на свиньях».
Дорогая Ананка!
Не спеши меня поздравлять - это всего лишь второе место. Я в Борланде еще только неделю пробыла, а уже нарадоваться не могу, что директриса Уикхем его порекомендовала. В нашем классе есть один парень, он обожает пожары устраивать, и еще одна девочка считает себя вампиром. (На самом деле отличные ребята, если познакомимся с ними поближе.) Вот они-то и считаются здесь особенными. Со всеми этими пожарными тревогами и монстрами-кровососами на меня никто и внимания-то не обращает.
Я так и не успела поблагодарить тебя лично, поэтому назвала свою свинью в твою честь. Если до следующего года ее не зарежут, мы с ней точно отыграем первый приз на родео! Ну а если зарежут, пришлю тебе свиных котлет.
Молли.
Я от души порадовалась за Молли и в очередной раз пожалела, что ее с нами больше нет. Без Молли в Аталанте сделалось как-то непривычно тихо. Я запихнула подаренный сыр в холодильник и в очередной раз погляделась в зеркало в прихожей. Твидовая юбка, высокие коричневые полусапожки, стильный коротенький пиджак. Я несколько часов убила на то, чтобы подобрать подходящий наряд. Директриса Уикхем сказала, там будут и газетчики, и кинооператоры, и второй раз за одну неделю стать жертвой моды мне совсем не хотелось.
— Чудесно выглядишь, Ананка,— похвалил отец. Они с мамой, разодетые в пух и прах, дожидались меня у дверей.
— Чудесно? — поморщилась я.
— Твой папа имеет в виду, что ты нашла-таки золотую середину между «стилягой» и «ботаником»,— рассмеялась мама.— Ну, поторапливайся, а то опоздаем.
Первую гигантскую белку мы повстречали на углу Бауэри и Деланси-стрит. Очаровательное существо с пушистой рыжей шерсткой и умильным выражением мордочки красовалось на стене предназначенного к сносу здания. Табличка в беличьих лапах гласила: «Я еще вернусь!» Вторая белка проехала мимо — нарисованная на борту развозного фургона: прелестная серая зверушка с плакатом: «Не забывай меня!» К тому времени, как мы с родителями добрались до Нижнего Ист- Сайда, мы повстречали больше дюжины белок. Вот уже много дней ньюйоркцы гадали, что значат эти послания. Большинство сходились на том, что виджиланте покинул Манхэттен — теперь, когда миссия его выполнена. Лестер Лю в тюрьме; с уничтожением шайки «Фу-цзянь» контрабандный ввоз исчезающих видов животных в Нью-Йорк прекратился, а благодаря скандальным разоблачениям Адама Гундерсона компания «Лакомый кусочек» закрылась: в городском меню детеныши кобры больше не значатся. Но об истинном смысле надписей знали только Иррегуляры. Каспар получил-таки стипендию в академии художеств. С тех самых пор, как Каспар об этом узнал, он каждую ночь украшал город все новыми картинами — как прощальный дар для Бетти.
А вот и Белостокерская синагога. Люди сплошным потоком вливались в приземистое каменное здание. Директриса Уикхем ждала меня снаружи, на тротуаре.
— Доброе утро,— поздоровалась она.— Рада видеть, что ты привела с собой родителей, Ананка. Но где же остальные твои друзья?
— Мы решили, что лучше нам какое-то время не появляться вместе на публике,— объяснила я.— Зачем нам лишнее внимание?
— А,— кивнула директриса.— Тогда ты, возможно, сообщишь им небезынтересные новости, когда в следующий раз их увидишь. Мне с утра позвонил мистер Хант, директор музея. И рассказал о сенсационном открытии, связанном с мумией императрицы!
— Мы обращались с ней исключительно осторожно! — выпалила я.
— Нет-нет, мумия ничуть не. повреждена. С учетом всех обстоятельств, она в превосходной сохранности. Нет, я хотела сказать другое: возможно, императрица будет наконец реабилитирована.
— Реабилитирована? — переспросил отец.
— Последние две тысячи лет она считалась предательницей. Но теперь выясняется, что, по всей видимости, она ни в чем не виновата. Когда мумия попала в руки музейных экспертов, на ней обнаружился лоскут ткани, покрытый древними письменами. Это оказалось послание, тайком пронесенное в гробницу одной из служанок императрицы. По-видимому, придворная жизнь бедняжке оказалась в тягость, и накануне свадьбы с императорским сыном она попыталась бежать. Никакой измены она не совершала; она просто-напросто по дому стосковалась. Разумеется, экспертам нужны дополнительные доказательства, но уже сейчас в музее провели ряд анализов и обнаружили в теле присутствие токсичных веществ.
Директриса умолкла и одарила меня многозначительным взглядом.
— К сожалению, в послании также говорилось, что служанка пронесла в гробницу конную статуэтку — точное изображение себя самой. Однако среди прочих сокровищ фигурку не нашли. Досадно, слов нет. Эта статуэтка добавила бы истории правдоподобия.
Я вспомнила о находке, с которой все, собственно, и началось. А ведь я почти позабыла про глиняную фигурку конной всадницы: спрятала ее в гардероб да там и оставила. Эта девушка хорошо послужила императрице; пора бы им и воссоединиться.
— Я знаю, где статуэтка,— призналась я.— Скажите мистеру Ханту, что я принесу ее завтра.
— Я так и думала, что ты сможешь пролить свет на эту тайну,— Директриса хихикнула.— И не только на эту, правда?
— Ананка! — закричал мистер Дедли с крыльца синагоги,— Вот ты где! Мы уже начинаем!
Я переступила порог синагоги, и со всех сторон засверкали вспышки камер. У самого входа Адам Гундерсон, ведущий «Новостей» Третьего канала, проверял микрофон.
— Вот и она, героиня дня, Ананка Фишбейн! — возвестил мистер Дедли.
С тех пор как он прочел мое сочинение, я стала его любимой ученицей. Он даже пригласил меня к себе в ассистентки на археологических раскопках в деловой части города. Поблизости от Уоллстрит обнаружилась древняя клоака, в недрах которой наверняка таилось немало ценных находок.
Гундерсон подозрительно воззрился на меня.
— Мы, часом, не встречались раньше? — осведомился он.
— Не думаю.— Я одарила его очаровательной девичьей улыбкой.— Может быть, начнем? А то у меня на сегодня еще одна важная встреча запланирована.
— Утро доброе, Джанис! Я веду репортаж из Нижнего Ист-Сайда в Манхэттене; и в кои-то веки у меня добрые новости! Рекордный год выдался для четырнадцатилеток, что и говорить; теперь вот выясняется, что еще одна девочка-подросток сделала замечательное открытие!
