Он пытался дышать, фыркая и пыхтя сдавленной чем-то грудью. Он видел съежившихся внизу доктора Уиттиера и Ольгу. Директор грозил ему кулаком, а Ольга стояла, отвесив челюсть. Он слышал, что директор кричит, но не мог разобрать слов. Все было так, будто он опять попал в свой недавний ночной кошмар, обрывки которого соединились в его памяти.
И нескольких секунд не прошло, как все внизу скрылось за облаком, и тут только Билли сообразил, что его сжимают две руки, сцепившись обручем у него на груди. Рукава задрались до локтей, открыв гладкую молочно-белую кожу. Но руки не были ни большими, ни мускулистыми, несмотря на силу своей хватки.
События развивались так стремительно, что Билли не успел по-настоящему испугаться, но теперь в желудке у него зашевелилось нелегкое чувство: а может, это не сон?
— Ну как ты? — спросил знакомый голос.
— Бонни? — Билли хотел оглянуться, но, поскольку его тело болталось в воздухе, ему этого не удалось.
— Не шевелись! А то я тебя уроню.
— Уронишь?! — Билли внезапно осознал, где он находится. Он посмотрел вниз, но ничего не увидел, кроме массы облаков, с утра затянувших небо. — Бонни! — взвизгнул он. — Что происходит? — У него перехватило дыхание, он задрыгал руками и ногами, напрасно пытаясь найти точку опоры для тела и сознания.
— Не дергайся! Я тебя не удержу. Ты слишком тяжелый.
Почувствовав, что ее руки сжали его еще сильнее, он немного успокоился. Но самую малость. Голос все равно дрожал.
— Б-Бонни, что происходит?
Не успела Бонни ответить, как Билли ощутил твердь у себя под ногами, и руки Бонни перестали сжимать его грудь. Он закрутил головой, глядя вниз и по сторонам.
— Я на земле, а облака все-таки внизу под нами!
— Мы на горе Хардин. Ее вершина торчит над облаками.
Билли обернулся и увидел Бонни, сидевшую на большом валуне. Прижав ладонь к груди, она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а потом улыбнулась и тихо рассмеялась.
— А знаешь, ты не такой уж и легкий.
Билли сделал было шаг вперед, но подойти поближе не решался.
— Как ты… что ты… — В конце концов он просто схватился руками за голову. — Что здесь происходит?
Бонни сидела тихо и неподвижно и внимательно смотрела на него. И вдруг, словно из ниоткуда, у нее за плечами появились два крыла. Золотисто-коричневые, точно необработанное золото, крылья медленно и приветливо колыхались. Каждое было не меньше, по крайней мере, самой Бонни и испещрено сетью жил с главным сухожилием, исходящим из ее спины и достигавшим самого кончика.
Теперь, когда они очутились над облаками, лучи солнца пробились через высший их слой и засияли сквозь тонкую кожу крыльев, которые вспыхнули золотистым сиянием, будто были покрыты медовой глазурью. С распущенными светлыми волосами, развевающимися по ветру, всем своим обликом излучая невинность, Бонни была словно сидящий ангел, воистину крылатый портрет самого архангела Михаила. Она была прекрасна.
Голова у Билли пошла кругом. Что за существо сидит тут перед ним? Только вчера он узнал, что сам он наполовину дракон. Это известие долетело до него на крыльях подслушанного разговора. Оно напугало его, но все же показалось выдумкой. Но на этот раз, однако, он сам летал на крыльях — на крыльях принцессы-дракона, спасшей его от гнева доктора Уиттиера. Это открытие буквально потрясло его до глубины души, поразило в самое сердце, подняло дыбом волосы и заставило изумленно вытаращить глаза.
Бонни поднялась на ноги, и крылья у нее за спиной сложились, снова придав ей вид обычной девочки. Она подошла и остановилась, сцепив руки позади, лицом к лицу с Билли. Поскольку она была всего дюймом ниже, то смогла, поднявшись на цыпочки, заглянуть ему прямо в глаза. Ее лицо вспыхнуло, когда она расцеловала его в щеки и с благодарностью прошептала:
— Спасибо, что ты спас мне жизнь.
Билли встряхнул головой, прогоняя наваждение, и осторожно дотронулся пальцами до щеки.
— Ах, пожалуйста. Но я не спас тебе жизнь. Я просто не позволил доктору Уиттиеру сунуть нос в твой рюкзак.
Бонни быстро закивала и усмехнулась не без смущения.
— А теперь ты знаешь, что я там прятала. Но я так торопилась, что не успела его подобрать. Надо было быстрее взлетать на крышу, пока Ольга не свернула за угол. — Ее крылья опять заволновались, на этот раз оборачиваясь вокруг нее и едва не хлопая Билли по ушам. Он не сдержал улыбки.
— У тебя чудесные крылья. — Просто не верилось, что ему так спокойно в ее присутствии, хотя она выглядела существом из другого мира. Да имей она хоть три глаза и четыре антенны на голове, при ее обезоруживающем обаянии это ничего бы не значило. — Но я догадываюсь, почему ты не хочешь их никому показывать.
Бонни повернулась и взглянула вниз, будто хотела разглядеть что-то сквозь облака.
— Не просто никому. Теперь, когда я узнала, кто такой доктор Уиттиер, я поняла, что он хуже всех.
Билли тоже посмотрел вниз в долину, но увидел только крутой и неровный склон, покрытый травой и усеянный валунами и терявшийся в тумане.
— Кто такой доктор Уиттиер? Ты о чем?
Бонни обернулась к Билли, который мигом отвел глаза от ее крыльев и встретил ее взволнованный взгляд.
— Я была на крыше и все слышала, — стала объяснять она. — Я ушам своим не поверила, услыхав, что ты обжег эту женщину. Хотя моя мама рассказывала мне о твоем отце, я и подумать не могла, что встречу второго такого же, как я, то есть ребенка-дракона. Когда я увидела тебя тогда в кабинете директора, я сразу поняла, что в тебе есть что-то особенное, а когда тебя послали отмывать стену и мы были вместе так близко, я это почувствовала. Так или иначе, когда доктор Уиттиер назвал меня сатанинской ведьмой, он себя выдал. Он, должно быть, охотник. «Сатанинская ведьма» — так охотники называют женщин-драконов.
— Охотник? Какой охотник?
— Убийца драконов. Родители, наверное, рассказывали тебе об охотниках?
— Ну… нет вообще-то.
Лицо у Бонни задергалось.
— Но… но ты ведь дракон, верно?
Билли сунул руки в карманы и снова поглядел вниз с горы.
— Ну да… То есть, наверно. Я только вчера об этом узнал.
Бонни придвинулась вплотную к Билли и попыталась заглянуть ему в глаза.
— Ты хочешь сказать, что раньше ты не знал?
— Я подслушал, как родители об этом говорят. — Билли пожал плечами, отодвигаясь в сторону от Бонни. — Они рассказали, но немного.
— Значит, твой отец — дракон, так?
— Э-э… да. По крайней мере, он так сказал. Но как ты узнала?
— Потом объясню. — Бонни взяла его за руку и развернула лицом к себе. Улыбнулась и снова взволнованно заговорила: — Что еще ты умеешь делать, кроме как извергать пламя?
