Билли содрогнулся и туже подтянул рюкзак на спине. Я точно загнанная дичь. Но только кто охотник?
2
Происшествие в туалете
Билли озирался среди моря лиц, ища своего лучшего друга. Через пару секунд он заметил знакомый затылок в заляпанной едой бейсболке, которую было не спутать ни с одной другой бейсболкой. Перешагнув через чью-то вытянутую ногу, Билли позвал:
— Эй, Уолтер!
Уолтер резко подскочил и обернулся.
— Привет, Билли, — сказал он, задрав подбородок и морща лоб.
Билли, не садясь, нагнулся, чтобы еще раз взглянуть в заднее окно.
— Что ты там высматриваешь?
Он увидел лишь пустую дорогу. «Кадиллак» скрылся из глаз.
Уолтер говорил громко, чтобы его можно было расслышать сквозь галдеж других учеников.
— Машину, что была позади. Я видел, как она здесь кружила утром. Ты не знаешь, кто это?
Билли сел в кресло у прохода, которое занял ему Уолтер.
— Кто это приезжал? Вроде бы нет. А ты?
— Первый раз вижу.
Голубые глаза Уолтера испытующе уставились на Билли из-под козырька кепки. Кустистые брови изогнулись над его носом с горбинкой.
— Он приходил к нам и сказал моему отцу, что он журналист и пишет статью о людях в нашей округе, которые умеют делать необычные вещи. Но потом он стал задавать разные вопросы о твоей семье, и отец выставил его.
— О моей семье? Какие вопросы?
— Ну, например: где жил твой отец до того, как переехал в Кастлвуд.
Рюкзак Билли шлепнулся на пол ему под ноги.
— Отец и мне никогда не говорил. Он никогда не рассказывает о своем прошлом. В нашем альбоме нет старых фотографий до моего рождения. Я уж и спрашивать перестал.
— Ну, мой старик сказал, что позвонит твоему. Так что, я думаю, они разберутся, к чему все это.
Билли развернул фольгу и осторожно подул на свой завтрак, прежде чем вонзить зубы в поп-тарт. Пока он ел, дуя так на каждый кусок, глаза Уолтера с любопытством следили за ним.
— Что ты делаешь? — наконец не выдержал Уолтер.
— Подогреваю.
— На сколько? На полтора градуса?
Билли, пряча улыбку, откусил еще.
— Ты просто не поверишь.
— Как бы там ни было, — холодно произнес Уолтер, — но если ты не хочешь, чтобы тебя обзывали Драконий Дых, то ты лучше брось эти штучки. — Он поглядел на бегущий за окном пейзаж, затем снова обернулся к Билли: — Поедем опять на Хардин-Пасс в эти выходные? В прошлый раз у комаров тоже был выходной, зато рыба клевала.
Проглотив и прожевав последний кусок, Билли ответил, из осторожности не поворачивая головы:
— Конечно. Почему бы и нет?
Уолтер толкнул его в плечо:
— Да что сегодня с тобой? Ты не можешь говорить? Ведешь себя как будто я прокаженный. У меня изо рта воняет или что?
Билли, по-прежнему не поворачиваясь, засмеялся:
— Да не у тебя, старик. Хочешь, я на тебя дыхну?
Уолтер соединил указательные пальцы в виде креста и сунул их под нос Билли.
— Прочь, злой вампир! Сгинь, осиновый кол тебе в спину!
Билли оттолкнул руки Уолтера:
— Хеллоуин прошел, скоро День благодарения, а ты все со своими шуточками.
— Да, знаешь, люблю пошутить.
— Да уж знаю. Я помню, что ты учудил тогда на скаутском пикнике.
— Ты о том несчастном гамбургере? — спросил Уолтер.
— Это по-твоему. А по-моему, там были еще хот-дог, печеные бобы, салат из капусты и чипсы.
— Что ж, наверное, так оно и было. Но я до сих пор не понимаю, из-за чего поднялся такой шум.
Билли заметил, что еще по меньшей мере трое пассажиров слушают, так что он нахлобучил Уолтеру бейсболку на лоб и прибавил громкости.
— Все это ты засунул в одну булочку для гамбургера и подложил на сиденье миссис Робертс. Что — не помнишь? Она как подскочит, как завопит, так что шестеро человек схватились за мобильники и давай звонить 911. А один аж за три квартала ее услыхал. А потом бассет доктора Франклина начал слизывать еду с ее платья, и она завизжала еще громче. Так что теперь миссис Робертс садится только на свой стул и всегда смотрит вниз, прежде чем сесть.
Взрыв саркастического смеха потряс их барабанные перепонки, но Уолтер лишь пожал плечами:
— Я не нарочно это сделал. — Помолчав, он посмотрел на руки Билли, а потом на его рюкзак. — У тебя есть еще поп-тарт?
Билли покачал головой:
— Удивляюсь, как при твоем аппетите ты не нажрал себе здорового пуза. Не волнуйся, завтра на празднике отъешься.
— Да, но я управляю скаутским водяным стулом,
[2]
так что мне остается только надеяться, что мои добрые друзья не дадут мне помереть с голоду. — Уолтер пихнул Билли в бок. — А ты, значит, собираешься на День города, добрый друг?
— Ага. Я буду рисовать шаржи.
— Шаржи? Это вроде того, как ты рисуешь животных?
— Нет. Это набросок портрета человека, но с преувеличениями. Если у кого, допустим, большой нос, я рисую его размером с бейсбольный мяч. Большие уши я рисую как у Думбо.
[3]
— И людям нравится, когда их так уродуют?
— Представь себе! А еще я рисую их любимцев. Обычно мне за это хорошо платят.
Уолтер поднял руку и потер кончики пальцев.
— Значит, ты зарабатываешь кучу денег?
— Да, в общем, неплохо. Но я отсылаю все в приют для бездомных животных. Себе я оставляю только на ручки, карандаши и все такое прочее.
— Ну нет, водяной стул куда веселее. Ты слышал, что наш историк тоже обещал окунуться?
Билли едва не задохнулся от смеха:
— Мистер Гамильтон будет нырять на стуле? Ты шутишь, наверное?
— Ничуть! Поверь, я сам слышал, как он назвал это «благим делом». — Уолтер заговорил, подражая благородному британскому акценту мистера Гамильтона: — Он сказал: «Скаутское движение способствует превращению молодых людей нашего города в джентльменов».
Билли не хотел больше смеяться, но Уолтер так здорово кривлялся, передразнивая самые характерные черты их учителя, что Билли не мог сдержать смеха. Он даже взлохматил волосы и вытаращил глаза, прямо как их историк.
— Вам необходимо отлучиться в ватерклозет? — не унимался Уолтер. — Вы забыли сделать это перед выходом из дома? Вы выпили слишком много чая сегодня утром?
