Она бросилась обратно, готовая закричать, поднять тревогу, но, пробегая мимо своей открытой двери, она остановилась и заглянула внутрь. Лампа у ее кровати горела, освещая тетрадь, лежавшую поверх аккуратно постеленного одеяла.
Дневник Бонни?
Эшли вошла и села на кровать. Взяла дневник, положила к себе на колени. К обложке была скотчем прикреплена записка, в которой говорилось: «С девочками все в порядке. Верь мне». Титульная страница под потрепанным переплетом была украшена завитушками и рожицами. Перелистав дневник до конца, Эшли нашла запись, датированную текущим днем:
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».
[4]
Эшли, я знаю, что ты поймешь эти слова, и я молю о том, чтобы их смысл достиг твоего сердца. Мечта Папочки еще может осуществиться, хотя, возможно, не так, как ты себе представляла. Ты думаешь, что никто тебя не понимает, но Господь знает о тебе все. Он знает, кто ты на самом деле. «Тогда придите — и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю, если будут красны, как пурпур, — как волну убелю».
[5]
Да благослови тебя Боже.
Бонни не ошиблась: Эшли все поняла, и даже лучше, чем та ожидала. Теперь она знала, что ей делать. Нет нужды поднимать тревогу, ловить рыжеволосую беглянку. Все остатки ее самолюбивых притязаний должны быть истреблены, даже если это значит пожертвовать собой ради Бонни.
Эшли подняла голову, мысленно устремляя взгляд сквозь потолок и десятки футов почвы, и покой снизошел на нее, точно опустился трепещущий голубок. Ее мысли потекли свободно и в какой-то момент коснулись невидимого из-под земли мира. «А наверху, наверное, снег идет», — подумала она.
Билли опасливо спускался по темной лестнице. Карен сказала ему поискать фонарь, висевший на стене у входа, но фонаря не было. Наверное, Палин забрал его, когда ходил за щитом, и не повесил на место.
Пусть пронизывающий холодный ветер и снег не проникали в подземелье, но спуск в неизвестность среди полной черноты был ничем не лучше. Билли то и дело выпускал огонь, чтобы осветить путь, стараясь, пока пламя не погасло, рассмотреть следующие пятнадцать-двадцать ступенек. Лестница была прямая, но временами попадались сломанные ступени, и ему совсем не улыбалось свалиться и свернуть себе шею.
Наконец он добрался донизу и пошел по узкому, слегка извилистому коридору, пологому, но еще более темному, чем лестница. Его выдохи освещали обшитые деревом стены и каменный потолок, кое-где укрепленный деревянными балками, всего на фут — если не меньше — выше его головы. В конце тоннеля он увидел дверь, из щелей которой пробивался свет. Дойдя до нее, он остановился, рассматривая темные панели и обдумывая план.
Что, если приоткрыть дверь чуть-чуть и заглянуть внутрь? Драконье чувство опасности подавало сигналы, страх прополз от кончиков пальцев на ногах до макушки, поднимая дыбом волоски на шее. Живот снова стал разогреваться, готовый выплеснуть кое-что посерьезнее, чем слабые вспышки для освещения темного коридора. Сделав глубокий вдох, Билли повернул холодную ручку, надеясь, что петли смазаны. Дверь бесшумно приоткрылась. Внутри что-то низко гудело. Билли открыл дверь шире и просунул в щель голову.
В огромной комнате было темно, только мигали какие-то огоньки посередине, в свете которых что-то двигалось. Возле огней маячила огромная мужская тень. Человек за чем-то молча наблюдал. Огни бросали отблеск на его лицо, но черт различить было нельзя из-за расстояния.
Билли еще немного приоткрыл дверь и проскользнул в комнату. Умоляя свои ботинки не скрипеть, он на цыпочках сделал несколько шагов, пока не наткнулся на большой металлический ящик футах в десяти от мужчины. Он скорчился за ним и стал смотреть поверх. Мужчина сидел за приборной доской, глядя на экран с бегущими по нему цифрами и волнами. Билли увидел среди кучи приборов подставку со сверкающим камнем. Красный луч лазера прямой наводкой бил в него. Кэндлстон!
Когда мужчина повернул голову, глядя на пурпурный луч, Билли узнал его короткие рыжие волосы и квадратную челюсть. Доктор Коннер надел наушники, покрутил диски на панели и сказал в микрофон:
— Девин? Это Коннер. Вы меня слышите?
Девин? Значит, он в кэндлстоне? И доктор Коннер может с ним разговаривать?
Затрещавшие из динамиков помехи заставили Билли покрыться мурашками. Закрыв глаза, он пережидал, пока этот мерзкий шум не превратится в голос, который Билли привык презирать.
— Мой добрый доктор, вас снова постигла неудача. Ваша дочь застряла здесь со мной, и я не могу приблизиться к ней. Должно быть, этому препятствует фактор полярности.
— Мне неизвестно о подобных особенностях вашей энергетической матрицы, — отвечал доктор Коннер. — Вы должны идеально сочетаться друг с другом. Но теперь нам придется вытаскивать вас обоих, если мы хотим восстановить чистоту кристалла. В настоящее время кэндлстон для меня бесполезен.
Снова раздался злорадный голос:
— Мы могли бы заставить ее нырнуть еще раз. Я мог бы швырнуть ее в пропасть, куда уже свалил всех этих макак, а затем ваш маленький гений, Эшли, попробовала бы ее восстановить. Но я пока не исчерпал весь свой арсенал средств, чтобы уговорить ее прыгнуть туда добровольно.
— Я больше не стану подвергать риску жизнь своей дочери. Я позволил ей нырнуть лишь потому, что мы провели много испытаний, а тот канал мы никогда не испытывали. Вы сами почему-то не хотите опробовать его на себе.
Девин, помолчав, спросил:
— Мальчишка у вас?
— Баннистер-младший? Да. Палин приходил, чтобы взять щит на складе с оружием, и вернулся за ним. Они должны появиться с минуты на минуту.
— Хорошо. Можете запереть его в старой камере в пещере.
— Я так и думал поступить. Старые цепи и замки до сих пор в рабочем состоянии.
— Ну еще бы! — взревел Девин. — Хоть какая-то часть моей крепости осталась не занятой вашей драгоценной лабораторией. Мы разделаемся со змеенышем, чтобы не путался под ногами, и обыщем горы, где прячется этот чертов Клефспир. Он ведь последний, самый последний.
— Да, — ответил доктор Коннер и закашлялся, прикрывая рот кулаком, — последний.
— Но прежде всего, — продолжал Девин, — нам нужен дайвер.
— Думаю, нужно снова попробовать Карен. Она самая опытная. Может быть, ей удастся вытащить вас обоих.
— Она плохо передает сигнал. Она так сбивается с фазы, что я почти никогда не вижу ее. Ваши настройки не действуют. Мне надоела ваша нерешительность. Возьмите другого дайвера. Пошлите сюда змееныша.
— Но самец шимпанзе вернулся полным идиотом! — В голосе доктора Коннера послышались нотки страха. — Все самцы теряют больше половины функций мозга во время восстановления.
