Пусть тяжки оковы сомнений
И доблести месть дороже.
Ты должен ступить на путь веры
И гнев в своем сердце стреножить.
Но стоит тебе оступиться
В угоду правому мщенью,
То знай, что на Страшном суде
Не будет тебе прощенья.
Надежда всегда остается,
Драконы на помощь придут.
Услышав твое заклинанье.
Врагам огоньку поддадут.
Однако читать заклинанье
Прошу тебя не торопиться,
Иначе драконы погибнут
От рук коварных убийцы.
— Ну и чего тут непонятного? — спросил Уолтер. — Мне больше нравилось, когда было больше туману.
— А что это за книга? — поинтересовалась Карен, просовывая голову между передними сиденьями. — Слова такие страшные, будто и правда случится что-то ужасное.
— Это такой специальный дневник, — ответил профессор, — книга древних пророчеств. Да, я бы сказал, что приближение Судного дня — это то, к чему нам всем следует готовиться. Я не имею в виду традиционный сценарий конца света, я имею в виду события, которые могут обернуться большой бедой.
Миссис Баннистер, глубоко вздохнув, сжала руль.
— Что ж, вам лучше идти. Мы ведь до сих пор не знаем, как там Билли.
Не говоря больше ни слова, профессор, Уолтер и Карен открыли двери и вышли из джипа. Карен полезла по хрустящим сугробам, ведя их к каменной арке. Уолтер одной рукой прижимал к себе цветочную коробку, а другой поддерживал учителя, костылявшего по скользкой тропе.
У самой двери Уолтер остановился и дернул профессора за куртку.
— Эй, проф! Вы ничего не чувствуете?
Компания застыла под густо падающим снегом. Вдруг земля покачнулась и загрохотала. Уолтер аж присел, не выпуская, однако, руки профессора.
— Это подземные толчки, Уолтер, — приглушенно проговорил профессор. — Один, по крайней мере, слабый толчок. Он может оказаться предвестником грядущих событий.
— Толчки? — переспросила Карен. — Как при землетрясении?
— Да. Похоже, наш местный Судный день уже занялся.
17
Сквозь тусклое стекло
Билли приближался к кэндлстону, чувствуя, как слабость иголками вонзается в руки и ноги. В спине стреляла резкая боль, в желудке бурлила тошнота, но он подходил все ближе и ближе, подчиняясь неземной тяге камня.
Тонкий, едва заметный лучик тянулся к его граням, как будто внутри был крохотный пылесос, который засасывал вереницу сверкающих танцующих эльфов. С обратной стороны выходил ровный и тусклый луч, точно кто-то внутри камня придушил этих эльфов, сплющил их тела колотушкой и спрессовал в стержень мертвого света.
Тошнота усилилась, в мозгах застучала боль. Окруженный десятками странных приборов, Билли мог сосредоточиться только на одной мысли. Бонни была внутри этого камня, и его страстное желание освободить ее помогало ему преодолевать слабость. Но если он так плох, будучи снаружи, то каково же ему придется внутри? Билли вздохнул, держась за живот. Надо привыкать.
— Билли! — окликнула его Эшли с другого конца темной комнаты. Ее силуэт чернел на фоне открытой двери в коридор. — Надень рубашку! Подойди сюда!
Билли поспешил к ней. Она стояла у дальней стены. По мере того как он подходил, ее силуэт начинал приобретать более ясные очертания. В рубашке с поднятым капюшоном она была похожа на монаха в сутане. Рубашку для Билли она перекинула через руку.
— Возьми это и надень поверх одежды. Это должно защитить тебя от действия кэндлстона. — Она развернула рубашку, подняла ее за плечи. — Тебе придется снять ремень. На рубашке есть пояс, но я дам тебе еще один, чтобы подпоясать джинсы, потому что твой ремень развалится во время превращения, пряжка отскочит, и я не хочу, чтобы ты ходил поддерживая штаны, когда вернешься.
Билли вытащил ремень, вставил пояс и натянул рубашку. В плечах она была ему как раз, но нижний край даже не доходил до колен. Явно не его размер.
Эшли разглаживала морщины на ткани.
— Ничего, сгодится. — Она поддернула один рукав, затем взялась за другой и увидела кольцо. — У вас с Бонни одинаковые перстни, только твой больше.
— Ага, мы носим одинаковые. В знак дружбы драконов.
Эшли потерла камень пальцем.
— Это особый драконий камень? Как он называется?
— Он называется рубеллит. Это разновидность турмалина.
— Рубеллит? А где такие берут?
Билли согнул пальцы и медленно убрал руку.
— Папа где-то достал. Может, начнем?
Эшли шагнула к цилиндрам, и тут вдруг неведомая сила отбросила ее назад. Пошатнувшись, она раскинула руки и присела, чтобы не упасть.
— О, только не это!
Билли уперся ладонями в стену. Огни качнулись, земля под ногами задрожала.
— Что происходит?
Эшли схватила Билли за пояс и втащила в дверной проем. Там она опустилась на колени, увлекая его за собой.
— Похоже, это землетрясение, — сказала она, когда они прижались друг к другу. — Такое уже случалось.
Стойкая зыбь катилась по спине Билли, подпиравшей косяк, струйки песка нежно застучали по панелям подвесного потолка.
— И это все может обвалиться?
Эшли не отвечала, пока все не успокоилось.
— Не исключено, — сказала она и, взяв Билли за руку, встала. — Толчок прошел, но другой может начаться в любую минуту. Нам нужно спешить.
Не отнимая у нее руку, Билли потащил ее к кэндлстону.
— Тогда быстрей! Давай транслюминироваться!
Бонни окинула взглядом стены кристалла и сосредоточилась на одном из темных коридоров, надеясь высмотреть там проблеск дружеского огонька.
Вдалеке и правда мелькнул свет и скрылся за углом. Она бросилась в этот коридор, но он имел десятки боковых ходов, и многие заканчивались тупиками. Она тыкалась повсюду, пропуская лишь самые темные ходы. Наконец, выбравшись из очередного тупика, она снова увидела свет — в конце широкого коридора. Он мигом скрылся из вида, растворившись за углом справа.
— Стойте! Подождите! — Поток сознания Бонни понесся вслед уходящему свету.
Сияющий хвост затормозил, и Бонни бросилась вперед, сверкая, как строб-фонарь на дискотеке.
— Можно с вами поговорить?
— Не приближайся, дитя.
Бонни остановилась, и голос послышался снова, на этот раз он звучал весело, как голос доброго дедушки.
— Чего ты ищешь, моя испуганная овечка?
Бонни помолчала, ожидая, пока ее мигание прекратится, потом ответила:
