Сара сняла очки и положила их на стойку.
— Юная леди, я очарована вашей улыбкой. — Она коснулась кончика носа Бонни. — Но думаю, что носик у вас длинноват, если вы понимаете мою мысль.
Бонни потерла нос и покраснела.
— Простите. Я надеюсь, что не обидела вас.
— Извинение принимается. Поскольку вы явно не привыкли к нашей жизни здесь, у меня для вас три совета. Первый — руку пожимают джентльмены. Леди делают реверанс. Второй… — Она показала на руку Бонни. — Спрячьте этот камень. Недостаточно просто повернуть его. И третий — воздерживайтесь от вопросов о прошлом. И в-четвертых, держитесь подальше от Жасмин.
Бонни показала три пальца:
— Вы сказали, что дадите три совета. А это уже четыре.
— Есть и пятый, — сказала Сара, поднимая руку с растопыренными пальцами. — Осторожнее поправляйте пожилых женщин. Нас не радует напоминание о старческом слабоумии.
— Я понимаю, — сделала книксен Бонни. — И еще раз приношу извинения.
Сара расплылась в улыбке, напоминая теперь добрую бабушку.
— Не стоит, мое дорогое дитя. Это я извиняюсь, что была грубовата с тобой, когда ты спросила о моем семейном положении.
Бонни протестующе подняла руку.
— Я спросила только потому, что мы пытаемся найти жену человека по имени Мерлин.
Сара вскинула брови:
— Мерлин, ты говоришь?
Бонни быстро закивала:
— Вы что-то слышали о нем?
— Имя знакомое… очень знакомое. — Сара закатила глаза и задумчиво погладила подбородок. — Кажется, в свое время я знавала его, но сейчас не могу припомнить.
Бонни, нервничая, стала крутить кольцо.
— Э-э-э… могу я спросить у вас: почему вы не носите кольцо?
— Спросить ты можешь… — У Сары слегка дрожали руки, когда она погладила палец без всяких украшений. — Но у меня нет ответа на тайну, которую я сама не понимаю. Если исходить из объяснений Жасмин, я незаконнорожденная, то есть принадлежу к самому низшему классу, и поэтому лишена привилегии носить кольцо.
Билли приблизился на два шага. Он не хотел прерывать Бонни — она отлично делала свое дело, — но разговор становился настолько интересным, что он не хотел упустить ни единого слова.
— Много ли здесь таких, как вы? — спросила Бонни.
— Я знаю только о Доркас, портнихе, но Жасмин рассказывала об опасных иностранцах, у которых нет кольца дракона, их надо гнать вон, едва только они переступят границу нашего города. Доркас и мне она позволила остаться, потому что мы безобидные старые женщины.
— Каким образом Жасмин удается удерживать всех от вопросов о прошлом? Неужели вас не интересует, откуда вы явились или как долго вы тут находитесь?
Сара пролистала страницы книги, которую держала в руках.
— Ни на кого из местных ее заклинания не действуют. — Она захлопнула книгу и положила ее на место. — Мы просто привыкли думать только о настоящем, так что прошлое нас не касается.
— А как же те люди, которые приходят в театр? Неужели Жасмин влияет и на них?
— Своими пророчествами? Угрозами наказания? Да. Но она позволяет им ходить в театр. Она считает, что это откровенная глупость, которая ровно ничего не значит.
Бонни взяла книгу из ближайшей стопки и раскрыла ее:
— А вы сами ходили туда?
— Попробовала дважды. — Сара грустно покачала головой. — Но похоже, что незаконнорожденным ничего не дано.
Бонни подняла голову от книги:
— Та странная стена не позволяет вам пройти в двери?
— Да, — согласилась Сара и прищурилась. — А откуда ты знаешь?
Билли подошел к стойке:
— То же самое случилось и с Доркас. — Он сунул руку в карман, собираясь вытащить и показать ей кольцо, но понял, что надо дождаться знака, который он получит. — Мы сейчас вернемся и повидаемся с Реджинальдом… если все в порядке.
— Конечно, — ответила Сара. — Но будьте осторожны. Хотя Реджинальд и безобиден, но слегка чудаковат.
Билли и Бонни отошли в сторону.
— Ну, что ты сейчас думаешь? — спросила Бонни. — Может ли она быть женой Мерлина?
— Что-то тут есть. Когда ты упомянула его имя, она вздрогнула, словно от звона колокольчика. — Билли толкнул одну из створок дверей и заглянул в куда большую комнату. От пола до потолка тянулись ряды полок с книгами, и из-за них почти ничего не было видно.
Распахнув дверь пошире, он вошел на цыпочках, и ему показалось, что он попал в благоговейное святилище древних текстов. Взволнованно переводя дыхание, Бонни следовала за ним. Когда они двигались по проходу между рядами, Бонни шепотом читала ярлычки на полках, мимо которых они проходили:
— Алхимия. Аллегории. Астрология. Биографии. Здесь мы можем собрать массу сведений.
За этим помещением открылся тусклый, мрачный кабинет. Свет пробивался только через несколько оконных переплетов под самым потолком. Большую часть пыльного пола занимали два длинных стола, заваленные книгами; некоторые были открыты, другие громоздились нестройными стопками. Когда Билли подошел ближе, от запаха плесени у него защекотало в носу.
Рядом с одним из столов, опустив голову и листая страницу за страницей, стоял человек. Набросав несколько слов на листке бумаги, он отбрасывал книгу, хватал другую, открывал ее и начинал процесс сначала.
Он казался знакомым: рыжеватые волосы, сильные руки, уверенные движения, но лица его не было видно — настолько он был погружен в работу.
Билли откашлялся:
— Реджинальд?
Мужчина поднял голову. У него было смуглое худое лицо, а в блестящих глазах застыл вопрос.
— Да?
Билли зажмурился, не в силах поверить тому, что увидел. Это лицо! Эти глаза! Ему сжало грудь. Он с трудом мог дышать.
— Папа?
Губы у мужчины раздвинулись, и он как будто беззвучно произнес: «Билли», и тут же нахмурил брови, словно был не в состоянии понять его смысл. Библиотекарь взял книгу и прижал ее к груди; взгляд его метался из стороны в сторону. Похоже, что-то в его памяти пыталось вырваться на поверхность, но он лишь тихо бормотал с британским акцентом:
— Книги о родительских обязанностях находятся в секции «Сделай сам» у меня за спиной, четвертый ряд направо. — Он снова опустил голову, возвращаясь к своему занятию.
Билли сглотнул, пытаясь справиться с комком в горле. Этот человек настолько походил на его отца, что ему хотелось кинуться вперед, перепрыгнуть через стол и крепко обнять его. Но он не мог этого сделать. Перед ним стоял Реджинальд, и этот человек не узнал его или, по крайней мере, сделал вид, что не узнал; кроме того, у него был британский акцент, которого не было у отца. Билли схватил Бонни за руку, радуясь, что рядом есть кто-то, знающий Джареда.
