— А я тебе очень благодарен, Бакс, мальчик мой, — прошептал Джалобин. — Даже дряхлым столетним стариком я не буду чувствовать себя так ужасно, как сейчас. Эта женщина! Нет, она не женщина! Она вообще не человек.
— Уже не человек, — усмехнулся Дыббакс. — Вот тут вы попали в самую точку.
Бывшая мисс Краббе, а ныне небольшой крабик, еще немного помахала клешнями, а потом забилась в угол, покорившись судьбе.
— Быстро превращай ее обратно, — настаивала Филиппа. — А то она совсем высохнет.
— Ладно, — сказал Дыббакс. — Но если она опять начнет приставать к нам с йогой, я за себя не отвечаю.
Он на мгновение смолк, а потом, сосредоточившись, произнес:
— СКУЛОЖАБЕРНЫЙ!
Высокая, тощая Пруденс Краббе просидела в углу йога-центра еще почти минуту, боясь пошевелиться.
— С вами все в порядке, милочка? — невинно поинтересовался Джалобин.
— А что со мной случилось?
— Так, небольшое затмение. Весьма забавное, — ответил Джалобин. — Вот и все.
— Ведь я только что показывала вам новую позу… А потом вдруг почувствовала, что я — краб. Очень странное чувство. — Она принюхалась. — И запах странный. Кажется, я пахну рыбой.
Дыббакс безжалостно засмеялся.
— Боюсь, вы переусердствовали с йогой, — строго сказал Джалобин. — Перегрузки. Или солнечный удар. На вашем месте я бы пошел к себе в комнату и устроил себе маленький отдых. А утром посмотрим, как вы будете себя чувствовать. — Он вскочил, помог обескураженной мисс Краббе встать на ноги и одарил ее добрейшей улыбкой.
— Да, — тихонько сказала она. — Наверно, вы правы. Я перетрудилась. Да, наверняка. И солнце. И обезвоживание. Верно, других объяснений нет. Не могла же я вправду стать кра… — Нетвердо ступая и двигаясь чуть боком, по-крабьи, мисс Краббе молча направилась к двери. И скрылась за ней — к превеликой радости Дыббакса и Джалобина.
— Замечательно, — сказал Джалобин. — Она получила хороший урок.
Вернувшись в комнату, Дыббакс достал картину Ост-Индской компании, расстелил ее на столе и принялся тщательно изучать.
— Тут изображен розовый форт. Без вопросов, — сказал он. — Мы попали куда надо, форт, похоже, вообще не изменился с тех пор, когда рисовали эту картину. Но где искать-то? — Он пожал плечами и поглядел на портрет гуру Масамджхасары. — Если этот парень и впрямь собирается нас просветить, хорошо бы он сделал это побыстрее.
— Ответ наверняка здесь, — сказала Филиппа. — В танцующих змеях полковника Килликранки. Я в этом абсолютно уверена.
И она прочитала расшифровку змеиного письма с начала до конца:
Змею я не убивал, только обезвредил. Потом я пытался скрыться в этом ужасном месте, где я так страдаю и где, вероятно, умру от рук моих врагов. Теперь мне улыбнулась удача: у меня есть лак и хна. Удача улыбнется из глубины вод и вам, только приезжайте. В зеленых глазах Королевы кобр из Катманду — все богатство мира. Ищите третью змею. Но остерегайтесь восьмой.
МУК
— Похоже на ключ к разгадке кроссворда, — сказал Джалобин.
— Вы это уже говорили, — проворчал Дыббакс.
— Потому что так оно и есть.
В кроссворды — это детская забава, — не унимался Дыббакс.
— Ты заберешь свои слова назад, если хоть раз попробуешь решить кроссворд из «Дейли телеграф», — возмутился Джалобин. — Кроссворды вообще не для детей. Они — для людей, которые любят проверять, работает ли у них голова. Чтобы решить вашу змеиную загадку, никакая джинн-сила не поможет. Только мозги. Запомни мои слова, Дыббакс.
— А вы запомните, что я — Бакс. Просто Бакс.
Дыббакс и Джалобин продолжали спорить, а Джон тем временем подошел к двери и выглянул во внутренний двор, ограниченный внутренней — более высокой, чем внешняя, — стеной розового форта. Во дворе было пустынно, только несколько птиц скрывались от солнца в тени навеса над старым колодцем.
Внезапно Джон влетел обратно в комнату и оглушительно хлопнул ладонью по столу, прямо перед носом Дыббакса. Все так и подскочили от неожиданности.
— Я понял! — воскликнул Джон. — В те времена в колодце было много воды. Вот что значит «из глубины вод»!
Дыббакс недоуменно поднял глаза.
— Неужели не понимаешь? — удивился Джон и кивнул на дверной проем. — Полковник говорил вот об этом колодце. Именно там он спрятал Королеву кобр, в глубине вод. В ее глазах все богатство мира. И мы найдем его в заброшенном колодце. Все встали и подошли к двери.
— Ну конечно! — обрадовалась Филиппа. — Старый колодец — самый лучший тайник!
— И яму рыть не надо! — подхватил Джалобин. — И зарывать потом не требуется!
— Королева-кобра наверняка здесь, — уверенно сказал Джон.
— А больше в форте нет колодцев? — спросил Дыббакс. — Никто не заметил?
Других колодцев никто не видел. И они решили рассмотреть единственный колодец повнимательнее.
Он был стар, как сам форт. Над отверстием, где далеко внизу плескалась вода, был навес: куполообразная узорчатая крыша на каменных столбах. На парапете стояло гигантское ведро, привязанное к толстой веревке. Они заглянули за край — в прохладные, темные глубины, и в лицо им пахнуло влагой, точно через это отверстие дышала сама земля. Путешественникам стало не по себе. Пока никого из них не снедало желание немедленно спуститься вниз.
— Кто-то должен туда слазить, чтобы найти амулет, — неуверенно сказал Дыббакс, хотя всем это было и так очевидно.
— Чур не я, — отозвался Джалобин. — Как-то мне не улыбается лезть в эту старую дырку в земле. Особенно ночью.
— А кто сказал, что спускаться надо непременно ночью? — спросил Дыббакс, который, по правде говоря, тоже не стремился лезть в колодец. Да и близнецы побаивались. Ведь джинн всегда страдают от клаустрофобии, эта болезнь у них наследственная, и возникла она оттого, что многие поколения джинн провели свои лучшие годы в так называемых волшебных лампах, куда их заключили мундусяне. Не то чтобы джинн не любят сидеть в масляных лампах или бутылках. Некоторые джинн — такие, как господин Ракшас, — считают такой образ жизни наиболее удобным. Но джинн, как и люди, предпочитают быть хозяевами собственной судьбы и, даже живя в лампе, хотят ввинчиваться и вывинчиваться из нее по своей воле.
— Нет, парень, — сказал Джалобин. — Днем сюда спускаться рискованно. Нас могут заметить, и у местных возникнут всякие вопросы. Спускаться надо ночью или вечером. Сегодня же. После ужина. Если тут, конечно, подают ужин.
Словно в подтверждение его слов из двери на другом конце внутреннего двора появился Джаггернаут и направился прямиком к ним.
— Q.E.D.
[1]
, — заключил Джалобин. Он всегда так говорил, когда оказывался прав, но никто из детей не понимал, что это значит.
