— Десятки, сотни девочек, — вкрадчиво говорил Аполлониус. — Скоро они будут бесноваться под окнами твоей гостиницы, устроят палаточный лагерь у ворот твоего дома в Голливуде. Привыкни к этой мысли, дорогой. Они будут посылать тебе свои фотографии, локоны. В любом аэропорту страны тебя будут встречать толпы поклонниц. Если ты дашь им автограф, накалякаешь прямо на руке, они бухнутся в счастливый обморок к твоим ногам. Они будут рыдать от одного твоего взгляда, не говоря уж о слове.
— Сотни фанаток?
— Тысячи.
Дыббакс кивнул. Он уже не хотел знакомиться с отцом. Зачем? Он знает, с кем надо знакомиться. С девушками. С тысячами девушек и девочек.
Пролетев полпути над Америкой, Нимрод позвонил Дженни Сахерторт по сотовому телефону — прямо из смерча.
— Нимрод? — удивилась она. — Я как раз ложусь спать. Что случилось? До вас добралась Марион Моррисон?
— Да-да, дорогая, в этом смысле все в порядке, — ответил Нимрод. — Как там Дыббакс?
— По-моему, прекрасно.
— Мы с Джоном летим к вам в Палм-Спрингс. Хотим, чтобы Дыббакс принял участие в одном благом деле, — продолжал Нимрод.
— Замечательно, но мы не дома. Мы сейчас в Лас-Вегасе. Отель «Зимний дворец». Вырвались на выходные, поскольку Дыббакс очень хотел посмотреть представление. И похоже, это действительно идет ему на пользу. — Тут тон ее немного посуровел. — А что за дельце вы затеяли? Ты хочешь снова втянуть его в неприятности?
— Запали мою лампу, Дженни! Какие неприятности? Ты о чем? Я все расскажу подробно, как только увижу вас обоих. — Нимрод посмотрел на часы. — Давай встретимся в ресторане? Завтра утром? В вашей гостинице?
Еще несколько часов полета — и они приземлились прямиком в Лас-Вегасе. Город походил на гигантскую экзотическую медузу — подсвеченная тысячами электрических огней, она плыла по невадской пустыне, точно по черному как уголь морю. Нимрод совершил посадку на огромной автостоянке отеля «Зимний дворец». Войдя в номер, они с Джоном, утомленные долгим перелетом, рухнули в кровати.
Утром, спустившись к завтраку в зал Помпеи, они обнаружили там Дыббакса и Дженни Сахерторт, которые в гробовом молчании ели овсянку. По их лицам было совершенно ясно — мать и сын только что поругались.
— Эй, Бакс! — окликнул Джон и хлопнул приятеля по плечу. — Как поживаешь?
Но Дыббакс и ухом не повел.
— Давайте-ка я сразу перейду к сути дела, — начал Нимрод и подробно изложил свой план воссоединения духа Фаустины с ее телом, чтобы она смогла выполнить свою высокую миссию и стать Синей джинн Вавилона.
Дженни Сахерторт приходилась матерью не только Дыббаксу, но и Фаустине. Выслушав Нимрода, она расплакалась:
— Нимрод, неужели это возможно? Ты вернешь мне Фаустину? После стольких лет?
— Да, я уверен, что это вполне осуществимо, — ответил Нимрод. — Главное — не терять времени. Дыббаксу придется полететь с нами в Египет и…
— Боюсь, ничего не выйдет, — холодно сказал Дыббакс. — У меня совсем другие планы.
— Послушай, — сказал Джон. — Не обязательно ехать сразу. Если ты хочешь провести еще день в Лас-Вегасе, мы подождем.
— Вы не понимаете, — сказал Дыббакс. — У меня другие планы не на завтра, а на всю оставшуюся жизнь. Мне предложили вести собственное телешоу. И я не собираюсь упускать такой шанс ради еще одной бессмысленной поездки на другой конец света. Фаустины нет. С этим надо смириться. — Он неприязненно посмотрел на мать. — Всем смириться, без исключения.
Он встал из-за стола и пошел прочь. Нимрод взглядом велел Джону следовать за другом.
Джон отбросил салфетку и кинулся за Дыббаксом в зал Геркулеса, где было полно игорных автоматов и сотни людей деловито совали в них монеты и жетоны.
— Ты непременно должен с нами поехать, Бакс, — сказал Джон, нагнав приятеля. — Она же твоя сестра.
— Моя сестра умерла, — уточнил Дыббакс.
— Нет, не умерла, — возразил Джон. — Она просто потерялась. И ты можешь ее найти. Ведь ты не бросишь ее, верно?
— Думаешь, я не понимаю, зачем вам это понадобилось? — взъелся Дыббакс. — Ты хочешь вернуть свою мать из Вавилона и отправить туда Фаустину, чтобы она стала Синей джинн. Так вот, я вам не помощник.
— Но Фаустина сама этого хотела! — настаивал Джон. — Не веришь — спроси свою маму.
— Чтобы спрашивать ее о чем-то, я должен с ней разговаривать, а я не хочу. Она тут же наложит на меня заклятие. Да и Нимрод тоже не станет долго раздумывать.
— Нимрод? С какой стати? — возмутился Джон.
— Твой Нимрод тот еще фрукт, — заявил Дыббакс. — Послушай, лично против тебя я ничего не имею, но, думаю, нам лучше больше не встречаться. Я намерен стать знаменитым. И не позволю людям из прошлой жизни помешать моим планам. Понял?
Джон расстроился.
— Кстати, что за телешоу ты задумал? — спросил он.
— «Волшебство для всех», — ответил Дыббакс.
— А-а, хочешь вешать лапшу на уши легковерным мундусянам? Ловкость рук и никакого мошенничества?
— Прощай, Джон, — сказал Дыббакс. — Если мы когда-нибудь встретимся, сделай вид, что мы незнакомы.
— Да я и теперь с тобой незнаком, — фыркнул Джон и ушел, качая головой.
Но вскоре он столкнулся кое с кем очень и очень знакомым.
Он увидел Финлея Макриби. Отец этого мальчика, мундусянин Вирджил Макриби, был известным магом. Однажды Джону пришлось выполнить три его желания, причем одно из них было так неудачно сформулировано, что Джон поневоле превратил младшего Макриба в сокола сапсана. К счастью, в конце концов Финлей — опять же с помощью Джона — вновь обрел свой настоящий облик, после чего отправился с джинн по имени Эдвига-странница проверять ее систему разорения игорных домов. На этом он сколотил приличное состояние — во всяком случае, этих денег ему хватило, чтобы поступить в хорошую школу. Джон столкнулся с Финлеем в вестибюле гостиницы. Да, пожалуй, это действительно Финлей, хотя он очень вырос с тех пор, как они виделись в последний раз.
— Финлей, что ты тут делаешь?
— Пытаюсь увильнуть от стражей порядка. Мне ведь еще не положено играть в азартные игры, возрастом не вышел. Если меня здесь заметят — тут же выбросят вон.
— А что, Эдвигина система не сработала?
— Нет, что ты! Система что надо! — отозвался Финлей. — Зато сама Эдвига вечно ко мне приставала, докучала назиданиями. Прямо как мамаша. Не со зла, конечно. Но пришлось мне от нее сбежать.
— А в школу-то ходишь?
— Я там уже числюсь. В хорошей английской частной школе, — сказал Финлей. — За все заплачено заранее. Эдвига позаботилась. Она добрая, что верно, то верно. Но занятия пока не начались, поэтому я тут. Надо же как-то убить время. Вообще, это целая наука — проникнуть в казино, если ты еще не достиг положенного возраста. Честно говоря, я бы лучше поработал. Пару месяцев. До школы.
