То, что делал Скруп, не только подрывало перечеканку, принося убытки стране и угрожая сорвать военную кампанию короля Георга во Фландрии, если солдатам будет нечем платить. Кроме всего прочего, он извлекал огромную прибыль, отправляя переплавленное серебро во Францию, где оно ценилось дороже, чем в Англии. К тому же монета стоит меньше, чем серебро, из которого она сделана. Так что выгода Скрупа была очевидна: он покупал монеты по шестьдесят шиллингов за фунт, а продавал во Франции за семьдесят пять.
Это давало прибыль в двадцать пять процентов. Не слишком высокий процент, но если главной целью всего предприятия была не прибыль, а работа во благо короля Франции, то можно было не сомневаться, что этот предательский акт экономического вредительства сам по себе неплохо оплачивался.
Я вернулся обратно и обнаружил, что Ньютон продолжает задавать вопросы Скрупу, так что мое недолгое отсутствие, похоже, не привлекло его внимания. Через некоторое время я подал моему наставнику знак, что дело сделано. Ньютон тут же заявил, что его вполне удовлетворила проверка учетных книг Скрупа, рассыпался в благодарности за то, что Скруп сделал достойный дар в фонд их старого колледжа, и после этого мы распрощались с хозяином дома.
Выйдя на улицу, мы тут же зашли выпить по чашечке кофе, и Ньютон спросил, что мне удалось обнаружить. Когда я закончил, Ньютон остался очень доволен.
– Хорошая работа, Эллис, – благосклонно заявил он.– Вы превзошли себя. А следов чеканки вы не видели? Там не было пресса? Формы для гиней?
– Нет, – ответил я.– Хотя в библиотеке я заметил очень большой переплетный пресс.
– Переплетный пресс, вот как? – проговорил Ньютон.– Можете его описать?
– Он стоит на маленькой тележке с колесиками, чтобы его можно было перевозить, не поднимая. Однако мне показалось, что он не слишком часто используется. Нигде не заметно обрезков страниц или недавно переплетенных книг. Да и сам пресс покрыт пылью.
Ньютон задумался, а потом спросил, лежит ли пыль на книгах в библиотеке Скрупа.
– Нет, они чистые, – ответил я.
– А что вы можете сказать относительно пыли? Какого она цвета?
– Теперь, когда вы спросили, я припоминаю, что пыль была очень необычного цвета – темно-зеленого.
Ньютон уверенно кивнул.
– В таком случае я считаю, что вы удачно завершили расследование. По крайней мере, его половину.
– Я?
– Конечно. Дело в том, что вы видели вовсе не пыль, а фуллерову землю – мелкозернистую субстанцию, обладающую чрезвычайно высокой абсорбцией и прекрасно подходящую для d'orure moulu, процесса производства фальшивых золотых гиней. Нет сомнений, что именно для этого используется переплетный пресс.
– Понимаю, – сказал я.– Скруп не станет хранить у себя настоящий пресс для чеканки монет, поскольку по закону он должен немедленно сдать его на Монетный двор.
– Именно. Я уже слышал, что группа мошенников использовала пресс для сидра для чеканки монет. Переплетный пресс подойдет для этих целей ничуть не хуже.
Ньютон был так возбужден, что даже не мог пить кофе, и его глаза горели, когда он начал объяснять мне ход свои мыслей:
– Теперь многое становится ясно. Скруп, изобретательный фальшивомонетчик и контрабандист, старался держать несчастного Джорджа Мейси поближе к себе, чтобы знать о ходе расследования. Мейси считал Скрупа своим другом и человеком образованным, поэтому и решил ему довериться. Почти наверняка Мейси принес Скрупу зашифрованное письмо и книгу Тритемиса в надежде, что Скруп поможет ему разрешить загадку. Однако Скруп не стал искать решение – или просто не смог найти, – ибо сразу понял, что шифр не имеет никакого отношения к его преступлениям. Вот почему исчезновение Мейси не заставило Скрупа волноваться. Во всяком случае, до тех пор, пока в его жизни вновь не возник я. Причем я был очень близок к тому, чтобы поймать за руку мистера и миссис Бернингем, а также Даниеля Мерсера, которые, отважусь предположить, работали вместе со Скрупом. Поэтому Скруп, которому еще по Тринити известна моя репутация человека неподкупного, решил избавиться от тех, кто мог дать против него показания. Не сомневаюсь, что миссис Бернингем получила приказ лишить своего мужа жизни, в противном случае ей самой пришел бы конец. Я полагаю, что сейчас она мертва. Скруп ее убил, как и Мерсера, и всех остальных, кто стоял на его пути, в том числе и мистера Кеннеди. Если судить по тому, как обставлены их смерти: сфабрикованные алхимические улики и шифр, смысла которого Скруп так и не понял, – он рассчитывал, что сумеет направить меня по ложному пути. И ему сопутствовал успех – до сегодняшнего дня.
– Значит, Скруп убил Мерсера и Кеннеди, чтобы замести следы и сбить вас с толку, – задумчиво повторил я, поскольку и сам пришел к такому же выводу.– Но убивал ли Скруп Мейси? И имеет ли он отношение к смерти майора Морнея?
– Нет, поскольку у него нет мотива. Скрупа вполне устраивало полное доверие Мейси, несчастный Мейси невольно стал его информатором.
– Таким образом, раскрыты лишь убийства Кеннеди и Мерсера, – сказал я.– Но кто же тогда убил Мейси и майора Морнея?
– Полагаю, для ответа на этот вопрос потребуется разгадать шифр, – сказал Ньютон.– Но прежде мы должны решить, что делать с мистером Скрупом.
– Нам следует получить ордер на его арест, – сказал я.– В штабе Военно-Морского флота подтвердят его лицензию на вывоз оловянной посуды, и тогда мы арестуем его за владение нелегальными слитками серебра для вывоза во враждебную страну. Судя по всему, что нам известно, он еще и французский шпион, что дает нам право предъявить ему обвинение в подрыве перечеканки.
– Возможно, вы правы, – проговорил Ньютон.
Но я видел, что он еще не принял окончательного решения. Обычно он сразу же старался арестовать человека, как только у него появлялись неопровержимые улики. Однако сейчас он почему-то не торопился. Заметив мое удивление, Ньютон решил рассказать о своих сомнениях.
– Я считаю, что в исключении Скрупа из колледжа есть и моя вина. Я недостаточно уделял ему внимания, когда он учился в Кембридже, и мне не удалось помочь ему вступить на честный путь.
– Нет, сэр. Из ваших рассказов следует, что Скруп сам во всем виноват. Уже в те времена было ясно, что он не желает соблюдать закон.
Я еще многое сказал, пытаясь утешить своего наставника; но он не слишком прислушивался к моим словам. Наконец с тяжелым сердцем он принял решение и выписал ордер на арест Скрупа – такой властью Ньютон обладал.
– Если бы у нас было больше времени, я бы отправился в суд, чтобы получить официальное постановление на арест Скрупа. Но ждать нельзя. Мы не можем даже взять с собой сержантов или бейлифа, поскольку эта птица в любой момент может упорхнуть из клетки; мы должны арестовать его сами. У вас пистолеты с собой, Эллис?
Я кивнул, и уже через четверть часа мы направлялись к Скрупу, чтобы его арестовать.
