На Рождество Миган получила чудесный подарок — красивый мобильный телефон, который все время выскакивал из рук, пока она, волнуясь, вынимала его из коробки. Сейчас Миган решила позвонить по этому телефону в офис мистера Скокка. Она уговорила секретаря назвать ей номер мобильного ее «дяди». Прижав телефон к уху, Миган ждала ответа.
— Не отвечает — вне зоны доступности, — сказал она. — И что нам теперь делать?
— Ну разумеется, оставить ему послание! Дай-ка мне! — воскликнула Кэйт.
Внезапно растерявшись, она глубоко вздохнула.
— Здравствуйте, мистер Скокк. Вы меня не знаете, но я очень хорошо знаю вашего сына. Меня зовут Кэйт Дайер. Будьте любезны, срочно позвоните по этому номеру. Мне нужно поговорить с вами прежде, чем вы приедете на ферму. Прежде, чем вы поговорите с моими родителями. Пожалуйста. Дело касается жизни и смерти вашего сына.
— Ну, если он не ответит, у нас ничего не получится! — сказала Миган.
В дверь амбара постучали. Это был Сэм.
— Входи, Сэм, — позвала Миган. И, быстро глянув на Кэйт, добавила: — Нам нужна твоя помощь. Кэйт хочет что-то рассказать тебе. А ты Кэйт, все-таки держи телефон на случай, если папа Питера позвонит.
Бедный мальчик в испуге смотрел, как Кэйт похлопала по сену, приглашая его сесть. Он сел около старшей сестры, и Миган тихонько ушла.
— Начинай собираться! — крикнула ей вслед Кэйт. — Посмотри под моей подушкой…
Сэм еще больше испугался.
В комнате Кэйт Миган подняла подушку и увидела приготовленное белье и вещи, которые, как сочла Кэйт, окажутся необходимыми в восемнадцатом веке. Миган все собрала и запихнула в холщовый рюкзачок Кэйт. Странно было укладывать вещи, будто для отъезда на каникулы. Там были расческа и шампунь; зубная щетка и паста; душистое мыло; пластырь и антисептик, маленькая коричневая баночка из домашней аптечки с надписью «Пенициллин: по одной капсуле три раза в день. Завершите курс»; большая плитка шоколада (Кэйт получила ее в подарок от близнецов); три банки кока-колы; маленький фонарик с запасными батарейками; две пары золотых часов (наверное, для продажи); кружевные салфетки; запасные трикотажные брюки; белье на неделю и любимый швейцарский армейский перочинный ножик.
Через двадцать минут появились Кэйт и Сэм. У обоих были красные носы, и Кэйт всхлипывала между фразами.
— Папа Питера позвонил. Мы встретимся на дороге в восемь часов. И я все рассказала Сэму. Сэм, ты ведь нам поможешь?
Сэму почти десять лет, он худенький и похож на маму, с такими же густыми темными волосами, которые завивались, когда были мокрые. Сэм кивнул, но казалось, он вот-вот расплачется.
Миган обняла его.
— Она вернется. Ты же знаешь свою сестру — никто лучше тебя не знает Кэйт Дайер…
— Ты знаешь ее лучше, чем я, — буркнул Сэм.
* * *
Без десяти восемь Кэйт стояла у кухонной двери. Мама готовила ужин для взрослых, ожидая приезда мистера Скокка. Исси и Элис сидели на полу и гладили дремавшую Молли, убаюканную теплом и лаской. Кэйт подошла, присела рядом с малышней и на мгновение положила голову на толстое пузо Молли.
— Я замерзла, пойду полежу в горячей ванне, — заявила она: — Потом, думаю, почитаю в кровати, я действительно устала.
— Хорошо, дорогая, я попозже поднимусь и поцелую тебя на ночь, — сказала мама, встревоженно глянув на нее. — Папы нет, а мне хотелось бы, чтобы он был здесь. С минуты на минуту приедет мистер Скокк… Если ты так устала, что не поздороваешься с ним перед сном, то я, пожалуй, скажу, что ты поговоришь с ним утром? Знаю, это будет нелегко, но…
— Да. Не думай об этом…
Кэйт подошла и обняла маму.
— Мам, я тебя люблю.
Мама отложила кухонное полотенце, взяла в руки лицо Кэйт и поцеловала ее в лоб.
— И я тоже тебя люблю.
И Кэйт, пока решимость не покинула ее, двинулась к выходу из кухни.
— Спокойной ночи, Исси, Спокойной ночи, Элис…
Сэм сдержал слово, он стоял в ванной и включал и выключал воду, плескался и даже напевал любимую песенку сестры. Кэйт выключила музыку у себя в комнате и вместе с Миган пробралась по лестнице, ведущей вниз из папиного кабинета. Доктор Дайер скрепя сердце позволял жене складывать яблоки для готовки, завернутые в газету, на его угловых книжных полках — и от знакомого запаха книг, яблок и кожаной мебели у Кэйт образовался комок в горле. Именно в этой комнате, сидя у папы на коленях, она научилась читать, и здесь папа рассказывал ей столько удивительных историй… Внезапно, ее переполнило острое желание бросить все на волю взрослых — но она заставила себя подбежать к окну и открыть его. Порыв ледяного ветра ударил в лицо, и это привело ее в чувство. Вдруг ветер так сильно рванул створку окна, что Кэйт едва удержала ее. В комнату влетел снег и тут же растаял на турецком ковре. Кэйт выбралась наружу, и на покрытом снегом газоне остались следы — свидетельство ее побега. Миган тоже вылезла, чтобы передать ей рюкзак.
— Вот, лови! — сказала Миган, бросая какой-то предмет подруге.
— Только не твой мобильный! Я не могу! Ты ждала его целый год!
— Если ты будешь в основном держать его выключенным, он будет работать пару недель. Я уже загрузила его моими любимыми песнями.
— О, Мегги… Я не могу. А вдруг я его потеряю?
— Перестань! Сделай мне несколько фотографий в 1763 году и заткнись!
— Спасибо, Мегги… Ты — как Питер.
— Он заслужил лучшего. Скоро увидимся. Хорошо?
— Ага. Очень скоро.
Когда мистер Скокк увидел бегущую к нему Кэйт, он включил зажигание и фары своего длинного серебристого автомобиля. Бело-голубые лучи освещали плотную завесу снега. Мистер Скокк потянулся и открыл дверь машины. Кэйт забралась внутрь и откинула пряди волос, упавшие на лицо. Мистер Скокк взял у нее рюкзак и бросил на кремовую кожу заднего сиденья. Затем повернулся и посмотрел на Кэйт. Его голубые глаза сверкали.
— Ты и есть Кэйт Дайер? — Да.
— Тогда лучше будет, если ты перестанешь играть в какие-то игры и расскажешь мне, что происходит! Где мой сын?
— Хочу сделать кое-что получше. Я не просто расскажу вам о нем, а отвезу вас к нему.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Спасение Энджели
Назад — за Питером
Дегтярник остановился и опустил пониже на лоб черную шляпу с широкими полями. Он ни на минуту не сводил глаз с четырех юнцов. Они увязались за девушкой, выйдя за ней из гостиницы «Джордж». Предводитель банды, прислонившись к окну бара, с угрожающим выражением лица показывал всем свежую царапину на щеке, когда девушка вышла из мощенного булыжником двора на Бороу-Хай-стрит. Сейчас парни, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, стояли у замусоренного входа в химчистку и наблюдали за девушкой, которая медленно спускалась по узкой лестнице в метро. Мужчина за стойкой химчистки с удивлением смотрел на ребят, будто бы проявлявших интерес к его расценкам. День был тихим, посетителей не было, и мужчина подошел к дверям спросить, чем он может помочь, но в этот момент девушка исчезла из виду, юнцы помчались за ней к метро, а мужчина снова печально уселся на высокий стул за прилавком.
