— Я пойду и разведаю у крепостных ворот! — сказал он. — Мне нужно вызнать, кого они впускают и выпускают!
Я ничего не ответила.
— Я могу оставить тебя, Дина?
О чем это он? Спросил, не думаю ли я улизнуть или не боюсь ли остаться одна?
— Иди! — ответила я.
Но он продолжал смотреть на меня, словно не был уверен…
— Да иди же! — сказала я.
— Поспи еще немного, если сможешь! Я скоро вернусь!
И он наконец ушел.
Некоторое время я лежала, глядя на доски потолка. Некогда их побелили, но теперь они были серо-желтыми и в крапинку, словно гуда просочился дождь. Из щелей свисала проволока и какие-то чудные, вроде совиной отрыжки, комки паутины, пыли и прочего дерьма. Одиннадцать досок было над нашей каморкой. Я сосчитала их. Затем, закрыв глаза, попыталась заснуть снова, но даже при моей усталости сон не шел…
Мне хотелось пить. Я бы и поела. Пять кусочков хлеба слишком мало даже тому, у кого живот не так глубоко впал, как мой.
Я еще раз пересчитала доски на потолке. Потом села и пересчитала доски на полу, что видела с того места, где спала. На это ушло немного времени. Половиц было всего четыре. Затем я поднялась, поправила волосы пальцами и спустилась в харчевню.
Немного постояльцев или пришлых гостей было на постоялом дворе «Черный Дракон» в тот полдень. За ранним обедом сидел торговец оловянным товаром в окружении утвари, которую он собирался продать, да двое стариков играли в кости, прихлебывая пиво. В этот час хозяину харчевни не приходилось сбиваться с ног. Но меня он старательно не замечал.
— Простите! — сказала я в надежде привлечь его внимание.
Но это не помогло. Он изо всех сил делал вид, что следит за игрой в кости.
— Простите!
Я произнесла это погромче. Достаточно громко для того, чтобы он был вынужден взглянуть на меня.
— Да? — недружелюбно спросил он.
— Не дадите ли вы мне напиться? И быть может, также немного хлеба?
— Где твой отец?
— Вышел! Но он скоро вернется.
— Ага! Значит, подождешь, ничего с тобой не случится.
Ух, как мне в том миг захотелось, подобно Сецуану, обвести вокруг пальца всю здешнюю публику! Посмотрела бы я, как этот наглец начнет расшаркиваться. Но я тут же подумала о другом. Флейта! Скюгге! Уметь бы заигрывать людей до смерти. И тут я почувствовала себя такой жалкой, что не в силах была даже браниться с этим глупым трактирщиком.
— Хоть капельку воды… — попросила я.
Я и вправду ужасно хотела пить, а на этом постоялом дворе водой, как видно, и не пахло.
— Там, на площади, есть колодец, — сказал он, кивнув в сторону открытой двери. — Можешь напиться там, как все прочие люди.
Ну что тут поделаешь. Я протиснулась мимо стола, за которым сидели старики, и вышла на улицу.
«Черный Дракон» находился в узком проулке, стиснутом стенами с оконцами, забранными трухлявыми ставнями. Наверняка не лучшая часть города, да и проулок был завален соломой, ослиным пометом и прочей дрянью. Чуть дальше я разглядела площадь, о которой толковал хозяин постоялого двора. В центре ее стояла кривая рябина, и другие крутые улочки расходились в разные стороны. Нашла я и колодец. Вода выплескивалась в каменное углубление, а рядом сидела старушка и вязала. Я наклонилась, чтобы напиться, ловя ртом водяную струю.
— Стоп! — произнесла женщина. — Не забудь о скиллинге для Князя.
— Это еще что? — спросила я.
Она, прищурившись, глянула на меня и сказала:
— А, так ты, стало быть, не здешняя!
Я покачала головой.
— Нет, я здесь с… с отцом. Мы скоро отправимся дальше.
— Вода-то ведь княжья! Поняла? Придется тебе выложить медный скиллинг, чтоб напиться.
О таком я никогда прежде и слыхом не слыхала. Даже в Сагислоке, где вообще была страшная дороговизна, они не догадались брать деньги за то, чтоб напиться из городского колодца.
— Но… она ведь бежит все время, — сказала я, не видя, что изменится, если я выпью несколько глотков воды.
— Уж таков нынче закон! — сказала женщина, меняя спицу. — А с чего б тогда бедная женщина у колодца могла вообще-то жить?
— Но у меня денег нет, — призналась я.
Она поглядела на меня поверх вязания.
— Ни единого скиллинга?
— Нет!
— Гм-м! Тогда спустись к воде, дружок! Там напьешься даром. Только берегись Морского Змея!
— Морского Змея?
— Откуда ты, дружок? Здешние все про Морского Змея знают!
Только не я. Но я не хотела слишком выделяться и кивнула:
— Ну да, Морской Змей!
И поспешно ушла, пока она не начала выпытывать меня, кто я и откуда явилась.
Я увидела, как вода сверкает в конце улицы. Вообще-то я не хотела уходить слишком далеко от постоялого двора «Черный Дракон», да и Сецуан разозлится, а может, и забеспокоится, если не застанет меня, когда вернется. Но у меня не было денег ни для смотрительницы колодца, ни для этого кислого хозяина, а я так хотела нить, что у меня заболела голова.
Я не успела пройти и полдороги, когда маленький голопузый мальчишка с пылающим багровым лицом с ревом промчался мимо.
— Мамка! — кричал он. — Мамка! Мертвый! Там мертвый лежит!
Он так торопился, что даже не взглянул на меня. Мертвый человек? Сердце мое похолодело, и я невольно подумала о Сецуане. Или они нашли Скюгге?
Теперь я уже видела внизу небольшую кучку людей, столпившихся вокруг чего-то у берега. Я помчалась так, что стук пяток эхом отдавался меж стен домов. Подбежав к собравшимся, я протиснулась вперед, не обращая внимания на сыпавшиеся со всех сторон толчки.
— Глянь-ка! — с уважением произнес один из столпившихся на берегу. — Он побывал в пасти Морского Змея. Но, должно быть, тот выплюнул его!
Мертвый лежал на набережной в луже морской воды. Его мокрые волосы прилипли ко лбу и щекам, и был он так бледен, что кожа его казалась голубой, не считая тех мест, где из тысячи царапин текла кровь.
То был не Сецуан и даже не Скюгге.
То был Нико!
Ни один-единственный на свете…
Позвать городских стражей? — спросил кто-то.
— Зачем они нам? — ответил другой. — Они только и знают, что совать свои носы во все, что их не касается.
— Но ведь он мертв!
— Ну и что? Он не жалуется. А мы всегда можем швырнуть его обратно Морскому Змею.
Нико кашлянул.
