– Это не обсуждается.
– Ладно. Теперь подробнее: какой навык им необходим в первую очередь?
– Осознание психологии мнемоника. Патологическая ненависть к кибрайкерам. И одновременно - решительная способность к виртуальными схваткам, убийству, взлому сетей и перехвату управления.
– Какой необычный подход!.. - Восхищенно произнес Огюст. - Ненавидеть хакеров всеми фибрами души и в то же время обладать навыками матерого кибрайкера! Превосходно… Теперь я вполне понимаю, какой смысл ты вложил в термин «боевой мнемоник». Что еще они должны исполнять без колебаний?
– Верить в непогрешимость политики «Инфосистемз». Обладать памятью о работе в корпорации. Любить ее. Любить до фанатизма.
– Хорошо. - Немного подумав, ответил Огюст. - Будем считать, что я принял заказ. Все перечисленные тобой навыки, равно как побудительные мотивы, будут гарантировано работать в течение полутора недель после пробуждения от криогенного сна. Еще раз - назови общую сумму сделки?
– Двадцать пять миллиардов.
– Тридцать. - С улыбкой поправил его Огюст. - Доведем сумму до стоимости крейсера среднего тоннажа. С учетом срочности и специфики исполнения заказа.
Найджел на секунду задумался, затем кивнул.
– По рукам. Сегодня пятое марта. Значит, четвертого апреля ты сообщаешь мне о точном времени прибытия груза на Эрлизу?
– Несомненно. Если что-то пойдет не так, я проинформирую заранее.
– Лучше обойтись без срывов. - Покачал головой Найджел. - В этот раз ставки слишком высоки.
– Не беспокойся. Один процент отсева. Я бы мог затребовать все пять, но не стану. Мне любопытно, что выйдет из твоей идеи. Это новый горизонт бизнеса. Когда все закончиться, мы сможем встретиться, как старые друзья, и поболтать на тему адекватности их действий?
– Не знаю. Вернее - не могу обещать. Это зависит от многих причин. Я еще не научился предсказывать будущее, к сожалению.
Огюст кивнул, на этот раз серьезно, без тени усмешки.
Через некоторое время они с небольшим интервалом покинули арендованный на два месяца офис.
Сделка в тридцать миллиардов галактических кредитов осталась зафиксирована лишь устными договоренностями заинтересованных лиц.
В принципе не такое уж редкое дело на корпоративной Окраине, где сильные мира сего знают цену друг другу и понимают, какие последствия может повлечь за собой самый незначительный обман.
Зловещая, циничная исключительность достигнутых договоренностей заключалась вовсе не в суммах.
Цивилизация вот уже три десятилетия как перешагнула временной порог тридцать девятого века от рождества Христова, но время как будто застыло или того хуже - обернулось вспять, потому, как только что были проданы и заранее приговорены двадцать пять человеческих жизней.
На Окраине люди гибли десятками тысяч, но есть разница между силой естественных причин, неодолимых обстоятельств, сопровождающих трудный процесс колонизации чуждых миров, и возведенной в ранг высоких технологий работорговлей.
* * *
Планета Ганио. Сутки спустя после событий на Фрисайде.
Память.
Она рвалась из глубин подсознания фрагментарными обрывками далекого прошлого.
Глядя на желтые листья и спешащий по своим делам поток пешеходов, он чувствовал себя вне пространства, будто превратился в стороннего наблюдателя, никак не соотносящего себя с окружающим миром.
Кто я?
Сколько осталось во мне человеческого?
Вадим медленно шел по аллее парка, слушая, как шуршит пожухлая листва в такт его шагам.
Адаптация к новым ощущениям проходила трудно.
Восприятие мира без посредства привычных кибернетических расширителей поначалу показалось ему убогим, серым, до полной потери натуральных красок, будто его взгляд воспринимал не действительность, а ее тусклый отпечаток, снятый в оттенках серого…
Прошлое не казалось очевидным, будущее потеряло определенность, все смешалось, чувства, мысли…
Дитрих привел его сюда.
Зачем?
Пощадил его чувства, отыскав на пыльной, жаркой планете старый парк, где Вадиму не грозили травматические воспоминания детства, связанные с ландшафтами пустыни, окружающей космопорт Ганио?
Где моя жизнь? Куда исчезло детство?
Рынок рабов Ганиопорта - лишь частица воспоминаний. У каждого ребенка есть мать, отец, родина…
Мысль мнемоника блуждала среди ассоциаций, в тщетных попытках отыскать утраченное. Шок, пережитый на Фрисайде, оказался столь силен, что Вадим не решался воспользоваться своими способностями. Он боялся что открыв прямой доступ к подсознательной памяти не найдет там ничего, кроме известных и болезненных воспоминаний, связанных с фактом его продажи на невольничьем рынке Колыбели Раздоров.
Но моя память по определению должна быть абсолютной, хранить в себе каждый день, начиная с того момента, как в рассудке ребенка впервые произошло осознание окружающей реальности…
Вадим в своих рассуждениях не грешил против истины. На уровне подсознания мы помним каждый прожитый день, проблема обычно заключается в том, что обычный человек не наделен способностью напрямую обращаться к глубинным слоям своего рассудка.
Вадим чувствовал - еще немного и наступит срыв.
Он не питал иллюзий, понимая, что нейромодули, сознательно удаленные из гнезд имплантов, лишь часть конструктивных усовершенствований, который претерпел его мозг в процессе многочисленных операций. Кроме внешних модулей ему были имплантированы нейрочипы внутренние, ставшие неотъемлемой частью его нервных тканей.
Он не стал закрывать глаза, как делал это обычно.
Мысленное усилие вышло натянутым, проходящим на грани боли, но имплантированный модуль прямого доступа к подсознанию включился безотказно.
Предчувствие не обмануло.
Первое, наиболее раннее воспоминание, относилось к рынку рабов, который наверняка до сих пор процветает здесь, на Ганио.
Он полагал, что возникшие перед мысленным взором картины ранят рассудок, но нет, они воспринимались разумом совсем не так как раньше, словно события на Фрисайде, нивелировали психику.
В восприятии по-прежнему присутствовала отчужденность, словно все происходило не с ним. Теперь Вадима беспокоили уже не воспоминания, а их отсутствие.
Почему раньше я не обращал внимания на этот факт?
Вопрос не нашел немедленного ответа лишь вызвал недоумение: Вадим как будто созерцал черноту, в которой покоился островок события, но что происходило до него и после, ведь последующее по хронологии воспоминание относилось уже к корпоративной школе, на далеком Аллоре, где он очнулся от странного небытия, уже ощущая себя изменившимся…
