— Стой! — раздался сзади взволнованный голос Вани.
Девушка замерла. А когда глаза привыкли к свету, увидела, что буквально один шаг отделяет её от пропасти.
Выход из расщелины заканчивался обрывом. Узкая тропка резко уходила вправо, за гигантский валун. Видимо, всадники знали это коварное место. Только сейчас, привыкнув к свету, они осторожно двинулись дальше. Но для одного из пленников оно явилось полной неожиданностью. Его бездыханное тело лежало теперь на дне обрыва.
Аня тихо заплакала. Ваня попытался успокоить её, прошептав на ухо:
— Анюта, крепись. Не раскисай. Мы должны быть сильными.
Саша смотрел на Аню глазами, полными печали. Если бы не связанные руки, он взял бы её на руки и нёс всю дорогу. Сейчас он испытывал особенную нежность к ней, такой беззащитной и слабой.
Один из воинов подошёл к обрыву и, посмотрев вниз, зло бросил:
— Туда ему и дорога.
Они шли ещё примерно час. Солнце высоко поднялось над горизонтом — видимо, было уже за полдень.
Наконец вышли на большое плоскогорье, защищённое с трёх сторон гигантскими утёсами, а с четвёртой — быстрой горной рекой. Всадники спешились и стали разводить огонь.
— Вроде, привал, — облегчённо вздохнул Ваня.
Пленника из местных сразу повели на допрос к командиру отряда, а ребят заставили войти в глубокую пещеру и поставили у входа караул.
— Господи, да что же это такое, — простонала Аня, в изнеможении опускаясь на холодную землю. — Что теперь будет?
Саша тяжко вздохнул.
— И «Фаэтон» отобрали.
— Надо как-то выбираться отсюда, — сказал Оболенский.
— Как выбираться? — обречённо спросила Аня. — Здесь полно воинов. Нас всех сразу убьют.
Ребята присели рядом с девушкой.
— Придумаем план побега, — Иван постарался придать голосу твёрдость.
— Это всё из-за тебя, Ванька! — выкрикнула вдруг Аня отчаянно. — Устроил экскурсию в Средневековье! Наша жизнь оборвётся, даже толком не начавшись. Я не хочу умирать!
Саша как можно мягче произнёс:
— Спокойно, никто не умрёт. Надо думать не об этом, а о побеге. Только сначала избавимся от верёвок. Вань, попробуй зубами развязать узел.
Иван подполз к Саше и наклонился к его рукам, но тут в пещеру вошли два воина. Остановившись, они некоторое время рассматривали пленников. Одного из них ребята узнали — это был тот, молодой, что допрашивал их в лесу. Особенно пристально он смотрел на девушку.
Всё в ней казалось ему странным. Она совершенно не походила на местных женщин: ни лицом, ни походкой, ни манерами. Тем более одеждой. Он наблюдал за ней весь долгий путь, но так и не смог понять, какого она сословия. На крестьянку не похожа, слишком холёное лицо и руки. К тому же внимание его привлекло украшение на шее и ажурный браслет необычной работы. Нет, определённо она знатная дама. Но отчего так странно одета? Размышляя об этом, он встретился с ней взглядом. Она не отвела его, а, наоборот, долго смотрела. В необыкновенно красивых больших зелёных глазах одновременно читались испуг и дерзость. Удивительное сочетание. Такой взгляд притягивал. На минуту он вдруг подумал: а не колдунья ли она? Но сразу отмёл эту мысль. Нет, в ней чувствовалось благородство крови и какая-то неземная притягательность. И всё же, если она из стана врагов, её следует казнить. У него не дрогнет рука. Он это знал.
Наконец рыцарь прервал молчание.
— По справедливости мне надлежало бы убить вас ещё там, в лесу. Но я стараюсь быть снисходительным, даю вам возможность раскаяться, рассказать всё начистоту. — Он выдержал паузу. — Вы готовы отвечать на мои вопросы? Прежде всего я хочу услышать о том необычном ящике, что мы нашли в вашем мешке.
Саша и Аня перевели взгляд на Ивана. Они не понимали, что говорит воин, но очень хотели знать. Возможно, он выносит им смертный приговор. Им оставалось только следить за выражением лица их друга и за интонацией голоса. Но тот молчал как истукан, на лице застыло удивление, а взгляд был прикован к груди молодого рыцаря.
Аня и Саша пребывали в недоумении. Что так удивило Ивана? Лично они ничего необычного не заметили.
Шлем всё так же скрывал лицо рыцаря, только вместо плаща на нём теперь была лёгкая накидка, удерживающаяся на плечах шёлковым шнурком, который цеплялся за золотой аграф в виде круглого ажурного венка из цветов и листьев.
— Вы не желаете отвечать? — с нажимом спросил воин. — Я стараюсь держаться с вами учтиво и любезно, но своим молчанием вы вынуждаете меня применить к вам жёсткие меры.
Иван только открыл рот, но оттуда не вылетело ни звука.
— Принеси им воды, — бросил рыцарь своему оруженосцу, а затем обратился к пленникам: — У вас мало времени на раздумья. Я скоро вернусь. Уповаю на ваше благоразумие. И если не начнёте говорить, я прикажу вырвать вам языки.
Он развернулся и вышел из пещеры.
Через несколько минут туда вернулся оруженосец с кувшином в руках. Он освободил пленников от верёвок, указал на кувшин с водой и вышел.
— Оболенский, что происходит? — спросил Саша.
Ваня каким-то не своим голосом произнёс:
— Мы в плену у моего друга.
— Не понял.
— Ты видел у него на груди аграф? Ажурную застёжку в виде переплетённых в венок золотых цветов и листьев. Такой аграф носил Анри де Вилль. Мой друг по прошлой жизни.
— Ты уверен? — недоверчиво спросил Саша.
— Абсолютно. Теперь и голос его мне кажется знакомым.
— Почему бы этому рыцарю не снять шлем? — спросила Аня. — Ты бы его по лицу узнал.
— Они всегда готовы к бою. Сейчас воины Анри проверяют безопасность стоянки, выставляют караулы. Когда все защитные меры будут приняты, мы увидим их лица.
— Если нам раньше не отрубят голову или не сбросят в пропасть, — вздохнула Аня.
А Иван ещё подумал: «Или не вырвут языки». Но ничего не сказал.
Саша поднялся и стал нервными шагами прохаживаться по пещере.
— Так. Раз их главарь — твой бывший приятель, Вань, значит, у нас есть шанс спастись.
— Интересно, как? — развёл руками Оболенский. — Я должен сказать, что он мой друг по прошлой жизни? Бред полный.
Саша пропустил его слова мимо ушей и продолжил свою мысль:
— Расскажи нам об этом Анри. Возможно, удастся найти какую-нибудь зацепку. К примеру, слабость в его характере. А может быть, у него есть секреты? Этим можно воспользоваться. Шантаж, конечно, гнусное занятие, но в данном случае все средства хороши. Как говорится, жизнь — это большое поле, на котором каждый пасёт свои интересы.
Ваня почесал в затылке.
— Пока я лишь вспомнил отдельные моменты. Мы с ним познакомились при странных обстоятельствах. Это случилось, когда отец отправил меня в Монсегюр с письмом. Познакомились на кладбище. Если это можно назвать знакомством. Он украл мою лошадь и удрал. Потом я всё-таки его выследил. Мы дрались на мечах…
