Несколько секунд они сверлили друг друга взглядом.
— Ладно!.. — Командир группы наемников встал, но рука, готовая закрыть забрало боевого гермошлема остановилась на полпути. — Я вернусь, Джордж, и мы еще поговорим.
— Дело сначала сделай. — Брезгливо обронил Липатов, не отреагировав на угрозу.
* * *
Спустя час неимоверная усталость уже стирала ненависть, она гасила чувства, как порыв ледяного ветра задувает трепетное пламя свечи…
Привал. Очередные сто метров спуска пройдены, ноги и руки гудят от напряжения, в голове звон.
Хайт, чтобы не выдать превысившей всякие пределы усталости, оперся спиной о ледяную стену и хрипло спросил:
— Герда, у тебя есть дети?
— Нет.
— Жаль, и у меня нет… — Вздохнул Герберт, чувствуя, как дыхание понемногу выравнивается и слова уже не обдирают горло, как минуту назад.
— К чему ты вдруг заговорил о детях? — Спросила Герда, выдергивая страховочный трос, который, вырвав из вертикальной стены многоразовые крепежные приспособления, с равномерным, стылым позвякиванием собирался у ее ног в коническую горку.
— Да так… — Хайт оторвался от стены, сделал несколько шагов и присел на выступ прозрачного льда. — О детях я вообще-то часто думаю. Представляешь, каждый ребенок — Вселенная. Он рождается и начинает жить, его разум расширяется как протогалактики после Большого Взрыва, — с каждым прожитым часом, минутой, он знает все больше, его личная Вселенная все шире…
— Да ты философ? — Полувопросительно произнесла Герда, приступая к сматыванию металлопластикового троса в специальную плоскую бухту, куда тот укладывался посекционно.
— Нет. — Герберт откинул забрало гермошлема, и вдохнул холодный, чуть горьковатый воздух подледного уровня. — Просто в корпоративной школе нас заставляли постоянно визуализировать каждую мысль. Это одно из важнейших условий подготовки кибрайкера. Чтобы успешно действовать в сети, нужно уметь представить любое явление в понятной для тебя форме, не искажая при этом его смысла. Разум ребенка, — это Вселенная. Только что родившаяся Вселенная, находящаяся в процессе расширения и самопознания.
Герда задумалась. А ведь он прав. Можно ли подобрать более точное определение? Наше восприятие мира действительно формирует в разуме каждого человека субъективную вселенную восприятия окружающего мира. От того, каким человек видит, чувствует окружающий мир, напрямую зависит, какой в конечном итоге станет его неповторимая, уникальная личность.
Герда присела рядом с Гербертом.
— Ты был лишен нормального детства?
— Да. Только не подумай, что я хочу тебя разжалобить. Просто большинство людей ничего толком не знает о кибрайкерах. Моя вселенная не родилась, не росла, — мне ее дали, заставили принять, выучить, а потом, уже спустя годы, за эту дарованную данность пришлось платить. Почему я спросил о детях? Мне просто хочется иметь сына или дочь.
— А я вот никогда ни о чем подобном не задумывалась, — неожиданно вздохнула Герда. — Жила себе, как жила. Все мужики либо инопланетники, либо опустившаяся, продавшаяся на потеху туристам толпа, такая серая, безликая, что в ней и искать-то некого. — Она встала, протянула Герберту руку. — Пойдем, немного уже осталось.
— Можно спросить: немного до чего?
— До пещер. Ты разве не воспринимаешь структуру ледника своими имплантами?
— Сейчас нет. — Признался Герберт. — Все силы уходят на маскирующее прикрытие.
Герда остановилась, взглянула ему в глаза.
— Устал?
— Смертельно… — Герберт не стал лгать, а попытался улыбнуться потрескавшимися, пересохшими губами. — Я знаю ты сильная. И тяготение тебе нипочем. Только не дам себя нести. Даже не думай. Сам дойду.
— Ты что мысли читаешь? — Мгновенно напряглась Герда.
— Нет. Просто ситуация предсказуемая.
— Ладно. Тогда не отставай.
* * *
Недра ледника.
На границе с корой планеты…
Пещеры они достигли спустя три часа после начала рискованного спуска.
Здесь действительно нашлось укрытие, и не только от сканеров, но и от «внутреннего взора» мнемоников, однако и Кирсанов и его спутник особых поводов для оптимизма не находили. Они по-прежнему помогали друг другу, но между ними возникло незримое, и не совсем понятное отчуждение, как будто по мере спуска они погружались в зону неясных теней, угнетающе воздействующих на психику.
— Я много не понимаю, Иван Андреевич. — Трегалин очень устал после спуска, но, тем не менее, нашел в себе силы, чтобы начать разговор.
— Ты о чем, Саша?
— О нашем положении.
Кирсанов нахмурился.
— Что ж, давай его обсудим. Хотя мне не совсем нравится твой тон. Ты хочешь меня в чем-то упрекнуть?
— Честно говоря, ссориться у меня желания нет. — Ответил Александр. — Но некоторые моменты нужно прояснить.
— Что именно? Конкретизируй?
— Группа вторгшихся на Эригон мнемоников принадлежит к корпорации «Новый Свет». — Произнес Трегалин, тщательно подбирая и взвешивая каждое слово. — Пока мы спускались, я не только обеспечивал защиту, но и вел постоянное пассивное сканирование. Многое удалось выяснить. Час назад я недвусмысленно доложил, что они повернули, теперь тоннель прокладывается по диагонали, и выйдут они непосредственно в пещеру с артефактом. Тем не менее, мы продолжили спуск. Зачем, если непосредственная угроза миновала?
Иван Андреевич как раз отыскал подходящий валун недалеко от кромки воды, и снял часть походной амуниции. Разминая мышцы, он сделал несколько маховых движений руками, затем присел, убрав мощность компенсатора тяготения на минимум, чтобы понапрасну не тратить энергию прибора, а затем ответил, усаживаясь на отдых:
— Да, Саша, отчасти ты прав. — Кирсанов снизу вверх посмотрел на своего напарника. — Не маячь, как немой укор моей совести. Присядь, займись делом, кофе свари.
Трегалин молча подчинился, хотя последние фразы, произнесенные не характерным для Кирсанова, каким-то сварливым тоном, еще больше насторожили его. Он так же присел на валун, с наслаждением вытягивая ноги. После спуска по узкой расселине без специального оборудования, при полуторном тяготении, он был измотан до предела, но старался держаться бодро.
— Ты спрашиваешь, почему мы сейчас прячемся, вместо того, чтобы вернуться к изначальному плану и предпринять поиски Герды Клейн? Это единственный вопрос, который тебя тревожит?
— Нет.
— Ладно. Давай по порядку. Скажу честно, я не предполагал, что у нас вообще возникнут проблемы. О сроках и целях экспедиции не знали даже в институте. Официально я сейчас в отпуске. Да, я прекрасно все слышал и понял, когда ты сообщил, что группа мнемоников повернула к пещере с артефактом. И разговор этого, «Липатова», если не ошибаюсь, с командиром звена «Х-страйкеров», которые ко всему прочему оказались специально подготовленными боевиками, натасканными на уничтожение мнемоников, говорит о многом. Ты молодец, Саша, что сумел перехватить его, вот только выводы сделал неправильные.
