Выразительный треск в кустах, сопровождаемый недвусмысленным запахом, дал ей понять, что грифон с драконом поняли ее указания.
— Хорошие ребятки, — одобрительно сказала она. — Как я вижу, остатки этого обеда не пожелали с вами ужиться.
Нот громко отрыгнул из-за цветущего куста. Цветы слегка пожухли, а Ток, припав к земле, прикрыл нос лапами и стыдливо хрюкнул.
В отдалении ухнула сова. Нот напряженно прислушался, пустив слюну.
— Не сейчас, Нот. Тебя покормили, — сказала синьора Стрега-Борджиа, останавливаясь на берегу утиного прудика, чтобы вытряхнуть камешек из туфли.
Ток вздохнул. Вот уже несколько недель, как он не вонзал зубы в достойную няню, и хотя из-за темноты ему было трудно разглядеть уток, их запах отчетливо доносился до него. Со скрипом распахнув пасть, он наудачу погрузил когтистую лапу в воду… Синьора Стрега-Борджиа неожиданно чихнула. Тут же пять испуганных уток вспорхнули ввысь, а преисполненная любовного томления жаба свалилась с листа кувшинки и канула в черноту пруда. Разочарованно крякнув, Ток захлопнул пасть.
— Чтоб тебя, — сказала синьора Стрега-Борджиа, чихнув еще раз. Ток встревоженно посмотрел на хозяйку, которая лихорадочно рылась в карманах в поисках подходящего предмета для вытирания носа.
— Аааапчхи, вот опять. Ну где же мои платки? Аааапчхи, о господи… Нот? Нот, подойди сюда, дружок.
Йети послушно зашаркал ступнями, приближаясь к синьоре Стрега-Борджиа. Она взяла одну из его косматых рук, поднесла к лицу и осторожно вытерла об нее нос.
— Уже лучше. Спасибо, Нот, только не отходи далеко, ты мне можешь еще понадобиться. Аааапчхи, — судорожно чихнув, синьора Стрега-Борджиа направилась к дому. Перед ней темнел Стрега-Шлосс, укромно прячущийся в овраге, сбегавшем к заливу. Далекие огни отражались в водной глади. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были стук двигателей рыбачьего судна, направлявшегося в море на ловлю крабов, да хлопанье кожистых крыльев Сэба и Ффупа, круживших над головой хозяйки. Стрега-Шлосс казался кораблем в океане.
«К сожалению, корабль остался без капитана», — подумала синьора Стрега-Борджиа, часто моргая, чтобы удержать неизбежные слезы, которые наворачивались на глаза всякий раз, когда ее мысли возвращались к пропавшему мужу. Что ж, хоть судно и лишилось капитана, оно не предоставлено на волю волн. Оно уверенно идет своим курсом, пока за штурвалом миссис Маклахлан. В сотый раз синьора Стрега-Борджиа вознесла молчаливую благодарность доброй судьбе за то, что та подарила Стрега-Шлоссу такую добрую и чуткую няню.
Чернеющая в темноте громада дома приветливо мигала огнями, словно корабль, плывущий сквозь ночной сад.
— Аааапчхи! — чихнула синьора Стрега-Борджиа, разрушив волшебство момента.
Нот безмолвно протянул руку.
И НОЧЬ ВНУТРИ
«Я это делаю только потому, что нахожусь в отчаянном положении», — подумала Пандора, входя на цыпочках в спальню матери. Комната была погружена во тьму, но на кровати угадывались очертания кейса синьоры Стрега-Борджиа. «В обычной ситуации я бы не стала этого делать, вы же понимаете», — продолжила свои рассуждения Пандора, отодвигая защелки и нажимая на язычок. Подняв крышку, она заглянула внутрь.
На первый взгляд содержимое кейса разочаровывало. Недоеденный куриный сэндвич плюс смятая обертка из-под печенья, карманный калькулятор, маленький мобильник, набор разовых волшебных палочек в ассортименте (в упаковке осталось только семь) и пружинный скоросшиватель формата А4. «Как же так, а где же жабы? — подумала Пандора. — Где же флаконы и фильтры? Где же котел для зелий и сушеные ящерицы?» Она достала пакет разовых палочек и переложила три штуки в карман пижамы. В темноте она не заметила надпись мелкими буквами, сделанную на одной из палочек «Антипалочка — разрушает чары, отводит заклинания и снимает привороты», а также еще одну, совсем мелким шрифтом: «Производитель рекомендует использовать только шесть (6) раз перед утилизацией в качестве опасных магических отходов».
Заинтригованная скоросшивателем, Пандора раскрыла его и обнаружила, что он переполнен листами, исписанными маминым почерком. «Хмм, — подумала Пандора, — выглядит многообещающе…» Вчитываясь в рукопись в тусклом свете, проникавшем из приоткрытой двери, она задумчиво кусала сэндвич. Через пару страниц ей удалось отыскать то, что она искала. Там было написано:
Зд. 4. Транспластика, уменьшение и увиличение увелечение увилечение.
Эксперимент Один — вода в вино, принцы в лягушек и т. п.
Палочка
П.в. требуется твердость руки.
Внизу открылась парадная дверь, и Пандора услышала голос матери, призывающей зверей к порядку. Хрюканье и плеск, доносившиеся ото рва, означали, что Току пора баиньки, а топот и бряцанье цепей свидетельствовали о том, что синьора Стрега-Борджиа провожает Сэба, Ффупа и Нота в подземелье. Значит, у Пандоры оставалось около двух минут, чтобы оставить спальню точно в том виде, в каком она была до ее визита.
Запихнув все обратно в кейс, она осторожно вынула три интересующие ее страницы из скоросшивателя, сунула их под пижаму и убрала папку в кейс. До того как девочка услышала приближающееся мамино чихание, она еще успела задвинуть защелку, застегнуть ремешки и бросить кейс на кровать.
Крадучись, она проскользнула по коридору и спустилась по лестнице в свою собственную спальню. Судя по отсутствию света за дверью Титуса, он уже спал, счастливый сознанием того, что сестра на один день приблизилась к заплыву с Током. «Погоди, Титус, — пробормотала она, натягивая на голову стеганое одеяло и включая фонарик. — Сначала я доберусь до этих палочек, а потом… посмотрим, кто кого». Она вытащила листки с заклинаниями из-под пижамы и принялась заучивать их наизусть.
Шлосс спал, тяжелый воздух сгустился от сновидений, а нежный плеск волн на берегу создавал ритмичный фон мелодии сонного посапывания. Погруженной в свою полярную ночь Стрега-Нонне снились эскимосские иглу и лед. Морозильник слегка жужжал и постукивал, питаемый тонким кабелем, который змеился от ее ложа к розетке в стене. Несколько ярдов пола на его пути были покрыты желтоватой лужицей. Эта лужица состояла из жидкости, просочившейся из забытых Пандорой пакетов с рыбными палочками, профитролями и мороженым. Поначалу это была довольно мерзкая комбинация из рыбного бульона, растаявшего шоколадно-бананового мороженого, мятно-шоколадных хлопьев и клубничного сока. Но таковой лужа была четырнадцать часов назад.
Теперь же в мягком тепле подвала лужа превратилась в то, что можно было с уверенностью определить как биологическое бедствие. Бактерии в ней формировались, росли, достигали зрелости, обзаводились детьми и становились дедушками и бабушками. Все эти кишащие мильоны и тьмы организмов кормились лужей, приходили за добавкой, микроскопически отрыгивали и благодаря изобильности пира испускали огромное количество едких газов. Лужа воняла. Мультитьюдине, пропустившей завтрак из шкурок бекона, лужа представлялась чем-то вроде райских кущей.
