Вода во рву стояла неподвижно, отражая луну, поднимавшуюся из-за далеких холмов. Поставив свое приношение на теплый камень рядом с жилищем Тока, Пандора уселась и стала ждать. Взволнованное покачивание водяных лилий у противоположного берега указывало на то, что ждать ей придется недолго.
Сопровождаемая ржавым скрипом и хрюканьем, морда Тока пробила зеркальную гладь в метре от Пандоры. Окрашенные древней желтизной глаза встретились с зелеными глазами Пандоры. Та содрогнулась. Вид всех этих зубов, кривых, словно могильные камни на заброшенном кладбище, напомнил ей о недавнем избавлении от опасности. Ноздри Тока раздулись от вожделения, когда ветерок донес до него запах ужина. Он бросился вперед, поднимая большую волну. Пандора вскочила на ноги и отпрыгнула как раз в тот момент, когда крокодил взгромоздился на берег.
К большому облегчению Пандоры, не она была причиной Токовой спешки. Крокодил полностью ее проигнорировал, зарывшись носом в груду сэндвичей. Он с жадностью раскрыл челюсти, но вдруг что-то заставило его изменить намерения. После употребления в пищу двух наемников Пронто вместе с ножом и автоматом крокодил зарекся прикасаться к мясу, особенно такому, которое разгуливает с оружием.
— Барк, — хрюкнул он, указывая на салями. — Глурк плуут фитуи.
— Прости, не поняла? — переспросила Пандора, не разобрав ни слова.
— Глоп. Сплаг… дрекк, — объяснил Ток, освобождая сэндвичи от салями и отбрасывая розовые кружочки на траву.
— Ты не любишь салями? — удивилась Пандора.
— Дрекк иррг. Мясо-блах, — сказал Ток, исследуя содержимое супницы.
— Ты стал адептом вегетарианства? — спросила потрясенная Пандора. В ее голове начал созревать план.
— Гау титин вун, — подтвердил Ток, заглатывая картофельный салат. Поразмыслив, он съел и супницу. Продемонстрировав в улыбке устрашающий набор зубов, он заковылял ко рву и нырнул в темную воду как раз в тот момент, когда появился Титус, разыскивавший сестру.
К великому ужасу Титуса, Пандора разделась до трусиков и погрузила ногу в воду рва. «Только не это», — подумал он, переходя на бег.
Делая вид, что не замечает его, Пандора проговорила:
— Значит, я трусиха? Пугливая неженка? Малодушная обманщица?
— Пан, не делай этого. Пари закрыто.
— Может быть, и так, — сказала она, вытягивая руки перед собой, — но ты всегда будешь думать, что я скрысятничала.
— Нет. Ну… может, самую малость, — признался Титус.
Пандора поднялась на цыпочки и сложила руки над головой. У противоположного берега рва, там, где залегла самая глубокая тень, что-то шевельнулось. Что-то, что не ело нянь уже несколько недель.
— Пожалуйста, Пандора — НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! — умоляюще крикнул Титус, подбежав ко рву в тот самый миг, когда сестра исчезла под водой. Большая волна перехлестнулась через камень, забрызгав ноги Титуса. Высокий вал вытесненной воды поднялся у тенистого берега и стрелой устремился к тому месту, откуда нырнула Пандора.
— О НЕТ… — Титус был в ужасе.
Это было хуже, чем отправить крошечную сестренку в путешествие по Интернету, гораздо хуже, чем найти мать пьяной, хуже даже, чем стоять под прицелом автомата… он просто не мог себе представить жизнь без Пандоры. Бросаясь в ров, Титус вспомнил, что уроки плавания для него всегда проходили впустую. «ЧТО Я ДЕЛАЮ? — запаниковал он, когда вода сомкнулась над его головой. — Я И ПЛАВАТЬ-ТО НЕ УМЕЮ, А ГДЕ-ТО ЗДЕСЬ ПРИТАИЛАСЬ ПРОЖОРЛИВАЯ РЕПТИЛИЯ…»
— ПОМОГИТЕ! — заорал он, выскакивая на поверхность. — ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ! ТОНУ!
— Не будь таким трусишкой, — произнес знакомый голос.
«Я умер, — подумал Титус, — это потусторонние голоса».
Какая-то сила подхватила его и потащила через ров. Титус открыл глаза. Он висел поперек морды Тока.
— НЕТ! — завизжал он. — ПОМОГИТЕ! МЕНЯ ПОЖИРАЕТ КРОКОДИЛ! СПАСИТЕ МЕНЯ!
Желтые глаза крокодила устало закатились. Без усилий мотнув шеей, Ток перебросил Титуса на бугристую спину и поплыл дальше.
Внезапно вспомнив, зачем он прыгнул в ров, Титус обхватил руками шею Тока и сделал попытку задушить предполагаемого убийцу сестры.
— Ааах, — растроганно произнес Ток. Его никто никогда не обнимал. В знак благодарности он игриво прикусил руки Титуса.
— ААУУЧЧ! ОН УБИВАЕТ МЕНЯ! Я УМИРАЮ!
— Титус, ради бога, заткнись.
— Пандора? Ты жива?
— Да. И ты тоже, — сказала Пандора, рассекая воду перед мордой Тока. — Ток, отпусти его.
Крокодил разжал челюсти.
К великому смущению Титуса, на его руках не оказалось ни царапины.
— Титус, а что ты делаешь во рву?
— Спасаю тебя от этого зверя.
— О, Титус… как это храбро!
— Но, — сказал Титус, отползая по спине Тока назад, подальше от страшных зубов, — это было не храбро, это было глу…
Его слова потонули в звуке множества лопающихся пузырей — это Ток скрылся под водой. Титус почувствовал, как пара сильных рук подхватила его и вытащила на поверхность.
— Пандора, — сказал он, глотнув воздуху. — Что ты делаешь?
— Спасаю тебя, о брат мой. — Она начала профессионально грести одной рукой к берегу, другой поддерживая Титуса под подбородок. — Спасаю тебя от тебя самого…
— Почему ты не сказала мне? — простонал Лэтч. — Вместо того чтобы заставлять меня разыгрывать из себя идиота…
Миссис Маклахлан смотрела в небо, где на фоне звезд вырисовывались силуэты Сэба и Ффупа.
— Ты не разыгрывал идиота, дорогой. Наоборот, ты показал чудеса храбрости.
— Но эта твоя коробочка, — настаивал Лэтч. — Ты должна была мне сказать…
Миссис Маклахлан опустила глаза и посмотрела на него.
— Сказать что? — спросила она. — «Дорогой Лэтч, у меня есть маленькая коробочка, в которой сверхумный компьютер совмещен с доброй старомодной магией, поэтому отойди в сторону и позволь мне позаботиться об этом вооруженном до зубов бандите…» или «Отодвинься немного, дай старой ведьме разобраться с этим гангстером». Спустись на землю, парень, — ты бы мне ни за что не поверил.
— Хм, — Лэтч яростно почесал ногу под килтом. — Хмм… да… ты абсолютно права. Но теперь я верю, — он помолчал и внезапно попросил: — Флора, ты не могла бы с помощью своей коробочки сделать что-нибудь с этой дурацкой юбкой из тартана?
Хохот миссис Маклахлан разнесся над поляной и слился с отдаленным пыхтением рыболовного катера, который чертил по глади залива серебряную линию.
На кухне Шлосса Мари Бэн дремала в старинном кресле, ее босые ноги покоились на мохнатой спине Нота, а на коленях корешком вверх лежала раскрытая поваренная книга.
