— Когда вы сможете приступить к работе, миссис Маклахлан? — спросила синьора Стрега-Борджиа.
— Уже приступила, дорогая, — ответила миссис Маклахлан, похлопывая сопящую Дэмп.
— Но ваша одежда? Личные вещи?
— Ох, не беспокойтесь обо мне, дорогая. Все, что мне нужно, у меня с собой в сумке.
«Определенно здесь что-то нечисто, — подумал Лэтч, — никто не путешествует до такой степени налегке».
— Это еще что такое? — возмутилась Пандора. — Ты даже не собираешься хотя бы для виду спросить, нравится она нам?
— Мама, Пандора права, — вставил Титус с упреком. — Я хочу сказать, что мы, конечно, не платим ей из своего кармана, но наше мнение тоже необходимо учитывать, разве нет?
— Именно нам придется проводить с ней все время, когда ты улетишь на занятия по метловождению в Институт Высшей Магии или еще куда-нибудь, — процедила Пандора, награждая мать взглядом, способным поджарить тост.
Синьора Стрега-Борджиа застонала. Титус и Пандора стали решительно невыносимы с тех пор, как их отец ушел, и хотя синьора Бачи начала привыкать к словесным выпадам детей, сейчас она находила эту ситуацию неприкрытой войны перед лицом незнакомки страшно неприличной.
— Лэтч, не проводите ли вы няню в детскую, пока я перемолвлюсь с детьми? Прошу извинить нас, миссис Маклахлан.
— Зовите меня Флорой, дорогая.
Титус и Пандора угрюмо шагали за матерью по длинному коридору, пока не вышли в палисадник перед кухней. Пели птицы, жужжали пчелы, и где-то в отдалении кашляла и плевалась газонокосилка. Яркий солнечный свет заставил Титуса зажмуриться и скорчить злую гримасу. «Сейчас будет говорить нам, что Времена Нынче Трудные, — подумал Титус. — Опять. И что Мы Все Должны Соблюдать Режим Экономии. Снова-здорово».
Пандора разглядывала голенького новорожденного крысенка, которого отцепила от своего платья. «Бьюсь об заклад, твоя мама не выволакивает тебя в сад, чтобы Перемолвиться Словом, — думала Пандора, — готова поспорить, что она просто кусает тебя за ухо и разрешает тебе и дальше жевать электрический кабель».
— Неужели обязательно быть такими нелюбезными? — прошипела синьора Стрега-Борджиа. Не дождавшись ответа, она сунула руку в карман и достала секатор. Набросившись на невинное лавровое деревце, она продолжила:
— И так с каждой няней. — ЧИК! — Ни улыбки, ни даже попытки выглядеть цивилизованными. — ЧИК! — Вы ясно даете понять… — ЧИК! — …что были бы рады, если бы все они упали замертво. — ЧИК! — Что такого ужасного в этой няне? — ЧИК!
— Она… старая, — сказал Титус.
— Но и Стрега-Нонна старая, — возразила синьора Стрега-Борджиа, нападая на деревце с удвоенной яростью.
— Но она в морозильнике, и она часть нашей семьи, — возразил Титус, отчаянно пытаясь придумать другие причины, мешающие нанять миссис Маклахлан, — и кроме того, миссис Маклахлан старомодная. Она ничего не знает о компьютерах, и ей кажется, что Магия — это порошок для чистки плит.
— Именно, — отрезала синьора Стрега-Борджиа, помахивая секатором для пущего эффекта. — Меньше всего в этой семье нужна няня-волшебница или няня-модем. Что нам нужно, так это простая, незатейливая няня типа «спать-в-девять» и «чистить-зубы-сто-раз». И именно такая няня у нас и будет.
— Я не хочу няню, — промолвила Пандора очень тихим голосом. Крысенок пискнул. Большие соленые капли падали на его лысую головку. — Я не хочу, чтобы ты ходила на работу. Я не хочу, чтобы вы с папой разводились. Я хочу, чтобы все оставалось по-прежнему…
Титус неподвижно смотрел вдаль. Пандора высказала его глубоко спрятанные страхи… она даже произнесла слово на букву «р». В носу у него закололо и зрение помутилось. Никто еще ни разу не упоминал о разводе… Он молил бога, чтобы сестра замолчала, не желая слушать подобные разговоры.
— О, бедная моя Пан, — сказала синьора Стрега-Борджиа, привлекая к себе дочку и пытаясь взять Титуса за руку. — Я знаю, это ужасное время для вас обоих… вы страшно скучаете по отцу…
Пандора посмотрела матери в лицо. Голосом, в котором звучало что угодно, кроме надежды, она спросила:
— Но ты скучаешь по папе?
Титус похолодел. Пандора опять это устроила. Каким-то образом она залезает к нему в голову и вытаскивает оттуда вопросы, о которых он и думать не хочет, не говоря уже о том, чтобы произнести. Воздух у него в легких превратился в лед.
Лицо синьоры Стрега-Борджиа сморщилось, из глаз брызнули слезы, а рот страдальчески изогнулся.
— Да, — прошептала она, — каждое мгновение каждого дня. Каждый мой вздох… — Ее самообладание рухнуло под потоком слез.
Титус облегченно выдохнул. Глаза Пандоры сияли. Синьора Стрега-Борджиа крепко обняла детей, и в ответ на эту ласку четыре руки сжали ее и начали похлопывать ее по плечам, гладить ее лицо и утирать слезы. Оставшийся без присмотра крысенок вырвался на свободу, громким писком выражая неудовольствие внезапно прохудившимися двуногими.
НЕМНОГО ДЭМП
Дэмп была удовлетворена. Новая няня мастерски меняла пеленки, пела мелодичные (хотя и с рваным ритмом) колыбельные и не оставляла слюнявых следов после поцелуев. Она проследила за тем, как миссис Маклахлан складывает подгузники и распашонки, с одобрением отметив, что новенькая прекрасно знакома с этикетом. Мишки ровными рядами выстроились на полках, книги встали по росту, а все сломанные игрушки заняли место в корзине, в ожидании будущего ремонта. Животик Дэмп был полон, подгузник сух, а голова радостно полнилась только что прочитанными няней сказками. Теперь миссис Маклахлан сидела в солнечном углу детской и штопала носок.
Оставшись без присмотра, Дэмп целенаправленно подползла к сумке миссис Маклахлан. Она потянула за уголок, и сумка медленно опрокинулась, вывалив кое-что из своего содержимого на пол детской. Малышка уселась и занялась исследованиями.
Там имелась книжка из тех, что читают Большие, без картинок, со множеством страниц (нет, не хочу это), ХЛОП. Там была губная помада в потрескавшейся пластиковой трубочке (нет, уже пробовала губную помаду сегодня, не хочу это), ШВЫРЬ. Еще была коробочка, которая тихонько жужжала что-то сама себе. Заинтригованная, Дэмп потянулась, чтобы схватить ее. На ощупь коробочка была теплая и мягко вибрировала в руке. Повернув ее, чтобы получше рассмотреть, Дэмп нечаянно нажала на кнопку. Крышка откинулась, открыв клавиатуру. Ахххх. «Такое пианино», — подумала Дэмп, тыкая пальчиками в клавиши.
На экране появилось QWERTYUIOP, а вслед за этим недоуменный вопрос ПРОСТИТЕ?
Продолжая нажимать, Дэмп набрала !@#$%А&&&, и коробочка откликнулась: Я ТАК НЕ ДУМАЮ.
К изумлению Дэмп, приятное жужжание превратилось в пронзительный визг. Дэмп уронила коробочку и сделала то, что любое здравомыслящее дитя сделало бы в подобных обстоятельствах. Она откинула головку назад, открыла рот и взвыла.
