— Понимаю… какой разноцветный крем, — улыбнулся Мэтт, начиная наслаждаться ситуацией, и протянул руку Вилл. Та пожала ему руку и улыбнулась; на ярко-розовом лице сверкнули ослепительно белые зубы.
— А зачем вы пришли? — поинтересовалась Вилл.
— Я просто хотел поболтать с Корнелией, — сказал Питер. — Привет, сестренка! — усмехнулся он, заметив краснолицую Тарани.
— Ну, тогда начинай, Питер! Болтай, болтай! — Ирма скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что не сдвинется с места.
— С Корнелией, — вежливо напомнил Питер. — Я хочу поболтать с Корнелией.
— Я просто хотел узнать, собираешься ли ты в тот горный поход, но… — Он рассмеялся. — Извини, невозможно серьезно разговаривать, когда у собеседника такое зеленое лицо.
Корнелия тоже засмеялась и подумала: «Ну — ну, Саха. Ты хороший человек, только приворотные зелья точно не твоя стихия!»
— Звучит заманчиво. Я бы с удовольствием пошла.
— Отлично! — просиял Питер. — Народу будет немало, но я рад, что ты идешь. Он внимательно всмотрелся в ее лицо и снова заговорил:
— А вообще-то не так уж трудно разговаривать серьезно, даже когда ты вся зеленая. Мне вдруг захотелось посидеть и поболтать с тобой обо всем на свете.
Чуть погодя Корнелия со счастливой, удовлетворенной улыбкой закрыла дверь за Питером и Мэттом. Парни сбежали по ступенькам, увлеченно переговариваясь.
* * *
Ирма тщательно изучала в зеркале свое лицо, отмытое от бирюзового крема.
— Не вижу никакой разницы. На меня смотрит всё та же добрая старушка Ирма.
Она кокетливо похлопала ресницами своему отражению.
Корнелия терпеливо улыбнулась.
— По-моему, не стоит недооценивать Саху. Вот увидите, у него особый талант к смешиванию цветочной пыли и розового экстракта.
Глава 15. Сияющая картина
Тщательно отмывшись, девочки стали прощаться.
Вскоре после ухода позвонил Мэтт. Соскучившись по Вилл, он предложил ей прогуляться по парку только вдвоем, и Вилл с радостью согласилась. Девочки рассмеялись.
— Ну, Корнелия, похоже, ты права, — задумчиво сказала Ирма. — Пожалуй, я загляну в кафе, посмотрю, кто там ошивается.
— Может быть, Джоэл, — вкрадчиво произнесла Тарани.
Корнелия закрыла за подругами дверь, пошла в свою комнату и бросилась на кровать. К ней тут же подкрался Наполеон, никогда не упускавший шанса подремать в ее объятиях.
Корнелии было так же радостно, как по возвращении в Кондракар. Может, это и есть счастье? Покой? Надолго ли? С этими мыслями она задремала и проснулась, только когда родные вернулись домой.
* * *
— Вы хорошо повеселились? — спросила мама, обнимая Корнелию. — Мммм, ты чудесно пахнешь.
— Да, мы много чего переделали, — ответила Корнелия, вспоминая, как все пятеро приходили в себя после хаоса на Фану.
— Неужели, — удивилась мама. — Я думала, что вы хотели просто отдохнуть, посмотреть телевизор.
— Да, но между делом мы спасли мир.
* * *
Вечером в комнату Корнелии ворвалась Лилиан.
Корнелия уже набрала воздуха в легкие, чтобы заорать «Надо стучаться!», но Лилиан ткнула пальцем в сторону картины и затараторила:
— Надо же! Ты действительно здорово ее отчистила. Молодец!
Корнелия повернулась к мольберту. Она успела позабыть о своем приобретении и теперь разинула рот от изумления.
Картина, прежде темная и мрачная, переливалась всеми цветами радуги. Безобразное влажное пятно в углу исчезло, а на его месте виднелась распахнутая дверь в цветущий сад.
И посреди этого сада сверкала прекрасная белая роза.
