Муха вдруг почувствовал, как что-то больно резануло по горлу. Шея оказалась зажатой между луком и тетивой. Барсук успел подхватить падающий факел.
Муха попытался повернуть голову и прохрипел:
— Убью!
Лонна подтянул добычу поближе. Крысу удерживал от падения только лук. Ноги отказались служить, когда он в свете факела различил голову барсука, пересеченную страшным шрамом. Язык вдруг обрел невиданную ранее гибкость.
— Это не я, нет, нет! Меня там и близко не было. И вообще я очень мирный парень…
Рывок — и Муха захрипел и замолчал.
— Это не ты, друг, конечно, конечно, — почти ласково согласился барсук. — Вы все милейшие создания, когда рядом нет вашей стаи. Ты никогда не грабил, никого не убивал, спать ложился вовремя, пил только молоко и воду. И говорил только правду. Так вот, расскажи-ка мне всю правду, если не хочешь умереть медленно и мучительно.
Мухе было нечего терять. Он рассказал все, о чем его спросили, все, что знал. Большой барсук сдержал слово: Муха не умер медленной и мучительной смертью. Он умер мгновенно.
Разбуженный приближающимся светом факела, Глимбо зевнул и потянулся:
— Конечно, никого не поймал…
Больше он не успел ничего сказать. Длинный кнут Мухи примотал его шею к стволу дерева.
— Посиди-ка спокойно, — пророкотал глубокий бас. — Ты меня проводишь в аббатство. Понял?
— Понял, — просипел Глимбо, и острый кинжал разрезал веревку кнута. Крыса сразу же рванулась прочь.
— Ладно, — вздохнул Лонна. — Сам доберусь.
И он прицелился в убегавшую фигуру.
33
Фенна пригнула голову, уклоняясь от очередного тростникового дротика.
— Сколько у них этих штук? — вырвалось у нее.
Зажужжала праща в лапе Брагуна.
— Тростника да камыша пропасть по берегам. Ломай да заостряй, вот и вся работа. Я и сам когда-то такими пользовался.
Саро вдруг оказалась рядом:
— Да только лапа у тебя для такого оружия тяжеловата.
Брагун поскреб хвост:
— Ты откуда взялась?
Саро улыбнулась, наслаждаясь произведенным впечатлением:
— Нашла я излучину реки. И угадай, что еще?
Она махнула лапой, и ее окружила толпа землероек.
Брагун радостно загудел:
— Гуораф! Ну и ну! Молодец, Саро.
Саро указала на Джиггера:
— Да, землеройки Гуораф. А этот парень тебе никого не напоминает, Браг?
Брагун всмотрелся в физиономию молодой землеройки, заметил проклюнувшуюся бороду.
— Да ты никак родней Лог-а-логу Бригги приходишься!
Джиггер на лету перехватил дротик и запустил его обратно. Сразу же со стороны противника раздался вопль пораженной твари.
— Бригги мой отец. А вы, стало быть, Брагун, бешеная выдра. Отец о вас рассказывал. Очень приятно познакомиться.
Фенна шепотом спросила у Саро:
— А что такое Гуораф?
— Это кочевой союз землероек-воинов. Мы с ними дружим. И дрались бок о бок, приходилось. Мне иной раз кажется, что они кочуют, чтобы найти, где подраться.
Джиггер сообщил о полученных от Бригги указаниях:
— Мы держимся здесь, а когда папаня с войском высадится на тот берег, скинем этих в речку.
— Разумно, — похвалил Брагун. — Эта толпа обосновалась внизу прочно. Солнышком наслаждаются, загорают.
— Вот мы им цвет загара изменим, — проворчал Джиггер.
Саро заметила легкое движение камыша у дальнего холма.
— Похоже, Бригги разворачивает свои силы. Теперь уже скоро.
Но Хорти, сам того не ведая, поторопил события. Он вдруг выскочил из своего укрытия и стремглав пронесся мимо, вопя на ходу:
— Землеройки, во! Откуда, а? Я здоров и жрать хочу! А что там, на мелководье?
В него полетели дротики. Три из них проткнули тюрбан из бинтов и застряли в нем. Ошеломленный заяц застыл в трех шагах от противника, который тоже почему-то не двигался.
Неожиданное появление Хорти нарушило первоначальный план. Джиггер крякнул, и все бросились вперед. Каково же было их удивление, когда они увидели воинство врага, уткнувшееся мордами в песок и замершее у лап Хорти. Заяц величественно возвышался над ними, три дротика торчали из его тюрбана.
Саро набросилась на него:
— У тебя котелок не только болит, но и не варит. Куда ты вылез?
— Выбирайте выражения, мэм. К божеству обращаетесь все-таки, во. Видите, как моему величию поклоняется местное население?
— Тебя могли убить, идиот! — выбрала выражение Спринголд.
— Логалогалогало-о-о-о-ог! — донеслось с противоположного берега: Бригги повел своих землероек на врага.
Почитатели Хорти, распростертые у его ног, подняли головы, увидели землероек, воинственно размахивающих дубинами, и рванулись к реке.
— Вы куда, ребята? — удивленно спросил Хорти, шагнув за ними.
Шипя и квакая, беглецы плюхнулись в воду.
Заяц пожал плечами и отвернулся от реки. Тут он заметил воинство Джиггера.
— Ох, я помешал, во? Вы хотели вздуть моих поклонников? Охотно помогу, во.
Он снова повернулся к реке, рванулся в воду и очень удивился, когда на нем повисли четыре землеройки.
— Да что вы, ребята, не боюсь я их ни капли, во!
Джиггер фыркнул:
— Знамо дело, не боишься. Не их в реке надо бояться. Смотри, лопоухий!
Он с копьем наперевес шагнул в воду. Вытянув копье торцом вперед, он погрузил его в воду в двух шагах перед собой. Почти сразу копье задрожало, затряслось. Джиггер вытащил древко — конец был изжеван, измочален, на нем висели две мелкие рыбешки, состоявшие, казалось, только из челюстей с длинными, острыми и часто натыканными зубами.
— Вот кто здесь, в реке, главный.
Прыгнувших в воду сносило вниз по течению.
Они оглашали воздух воплями, вода вокруг них окрашивалась кровью.
— О-во! — У Хорти задрожали уши и лапы. Он обмяк и сел где стоял.
На противоположном берегу землеройки Бригги устроили настоящее побоище. Они накрыли толпу врагов большим парусом, прижали края и колотили дубинами по выступам, будь то головы, хвосты или зады. Парус постепенно перестал дергаться, и все затихло.
