— О-о-о, какой аромат! — восхищенно закатил он глаза.
Когда он снова опустил взор, то увидел Орквила Принка, и всякое удовольствие исчезло с его округлой физиономии. Одна лапа его потянулась за дубиной.
— Опять ты, наглый проныра! В этот раз я готов тебя принять. Лучше не подходи, не то отправишься в болото, в гости к тем двум крысам. Привяжу к тебе камушек — и только тебя и видели!
В другой лапе «водяного» во время этого монолога появился длинный кинжал.
Орквил горестно покачал головой и заговорил, обращаясь куда-то в сторону и много выше полевки:
— Видишь, друг, какова его благодарность. А ведь я спас ему жизнь! Знал бы я, что он так гадок, разве стал бы тебя к нему приглашать?
Негостеприимный хозяин обернулся — кинжал и дубина вывалились из его лап, а ноги сами рванулись к лесу. Долго его еще преследовало видение изуродованной страшной раной головы громадного барсука с длинными дьявольскими рогами. За рога он с перепугу принял двузубые вилы Гораса.
Орквил сразу направился к костровой яме и принялся обдирать с форели глиняную корочку.
— Вот уж никогда бы не подумал, что полевки так быстро бегают. Чего он так испугался? Разве я сказал что-нибудь страшное?
Горас присел рядом и ловко вытащил рыбину из ямы на берег.
— Может быть, он не проголодался.
Впервые Орквил увидел, как барсук улыбается. Он кивнул на рыбину и ответил:
— Зато ты-то точно проголодался. Знаешь, тебе, пожалуй, лучше здесь остаться да отдохнуть, набраться сил. А я добегу до аббатства и пришлю к тебе помощь. Отлежишься, отоспишься.
Горас подобрал брошенный беглецом кинжал и принялся разделывать рыбу.
— Ешь, не болтай, Орквил. Я пойду с тобой. Так мне велено.
Юный еж удивленно глянул на барсука:
— Кто это тебе приказал?
— Когда я сидел у мачты на цепи, — объяснил Горас, — мне виделись разные вещи. Мышь-воитель с мечом обращался ко мне, велел искать молодого вора. А ты сам себя вором назвал, когда с замками справлялся. Эта мышь сдержала мою Жажду Крови. Знаешь, что такое Жажда Крови?
Орквил покачал головой, и Горас продолжил:
— Дед мой называл его проклятием барсуков-воинов. Это неудержимое боевое бешенство. Когда вступает в силу Жажда Крови, я теряю контроль над собой. Ничто не может удержать во мне страсть к убийству, кроме смерти.
— Я заметил… на палубе… — тихо произнес Орквил. — У тебя глаза были кровавые…
Горас кивнул:
— Да, это была Жажда Крови. Я мог напасть на всю команду. Но я так ослаб, что они бы меня одолели. Потому этот мышь-меченосец и вывел меня из заклятия. Он возник передо мной и велел идти с тобой и Рэдволл. Поэтому я и говорю тебе, друг мой, ешь эту великолепную рыбу — и уходим.
Орквил не заставил себя упрашивать. Он активно жевал и только промычал с набитым ртом:
— Ну, не буду тебя удерживать. Тем более что мой боевой посох пропал в болоте. Чем же я тебя задержу?
Горас с улыбкой передал Орквилу дубинку и кинжал «водяного»:
— Вот, вооружись этим.
Орквил схватил предложенное оружие и скроил свирепую мину:
— Ну, каков я?
Барсук согнал с физиономии улыбку и с серьезным видом заявил:
— О, просто дикий ужас внушаешь.
Орквил запихнул в рот последний кусок и облизал лапы.
— Что ж, в путь, в Рэдволл, друг. Кстати, там для тебя есть кое-что интересное.
И он зашагал по берегу. Горас тут же последовал за ежонком и спросил:
— Там все интересное. Ты о чем?
— Я о мыши-воителе с мечом в лапах.
Орквил подмигнул и больше ничего не выдал.
Над лесом и рекой Мох забрезжила заря. Сон постепенно оставлял Виску Длиннозуба, изгоняемый голосами за дверью капитанской рубки.
— Не-е, Глурма, ты скажи, ты его нашла. — Это произнес Ферти, и Глурма сразу возразила:
— Нет-нет, ты его раньше увидел. Я просто о него споткнулась, когда на палубу выползла.
Джанго перебил Глурму:
— Так скажите вместе.
Ферти это предложение не понравилось.
— Сам скажи вместе. Вместе с собой войди и скажи: «Кэп, у меня свежая новость, твой брат Кодж отдал душу сезонам».
Дверь каюты рывком распахнулась, сбив Ферти с ног и ударив повариху в толстый, выпирающий живот. Виска схватил Джанго за шею:
— Брат мой умер? Где?
Джанго извивался, пытаясь вдохнуть воздух, хрипел:
— Х-х-х… К-х-х… Кхэп, задушшшш…
Глурма, потирая брюхо одной лапой, другой махнула в сторону мачты:
— Там, кэп, у мачты лежит, там он…
Златолис рванулся в указанном направлении. Не обратив внимания на искалеченный труп брата, он уставился на пустое место, оставленное пленниками, и заорал:
— Где полосатый пес и колючая мышь?
Только что появившийся на палубе Билджер, оценив ситуацию, тут же отозвался:
— Нету, кэп.
Неудачный момент выбрал Билджер для появления, и неудачный ответ выбрал он на вопрос капитана. О чем тут же и пожалел. Виска сшиб его на палубу и запрыгал на упавшем, рыча:
— Я не слепой, дубина! И вижу, что их нет. Меня интересует, куда они делись!
Команда наблюдала за происходящим с безопасного расстояния.
— Чего уставились? — заорал на них капитан. — Живо догнать, поймать, выследить!
— Кэп, — донесся сзади голос Глурмы, — какие из них следопыты? Они леса-то ни в какие сезоны не видели.
Виска отпихнул ногой потоптанного Билджера:
— Тогда дуйте на берег и добудьте мне следопыта, который лес видел.
Все гурьбой бросились к борту, не дожидаясь второго приглашения. Лучше погулять по лесу, пока капитан свиреп и грозен. Нечисть посыпалась в воду, но Виска почти сразу снова заорал:
— Хватит, хватит! Остальные — строиться!
С десяток зверей успели ускользнуть, остальные кое-как, вкривь и вкось построились на палубе. Виска зашагал вдоль строя, озирая боязливо мнущуюся, переступающую с ноги на ногу нечисть.
— Ну и команда у меня, ну и молодцы! Жрать да спать да грог хлестать — на это вы мастера. А за пленными уследить — кишка тонка. И брат мой бедный, мертвее камня лежит. Кодж один всей команды стоил. А теперь ему за борт дорога. Пятая Нога, Заплата! Возьмите парусину, заверните Коджа. Балластом цепь, обмотайте его, чтоб потонул.
Горностаи Пятая Нога и Заплата упаковали Коджа в парусину, обмотали труп цепью, которая раньше держала у мачты Гораса. Шестеро членов экипажа поднесли труп к борту.
