Серьезно настроенный детеныш замахнулся на Моди кулачком:
— А я никакой не мосподин, а Йик!
— Оба вы хороши. Доорались! Вас услышали и идут сюда.
21
Кроты втащили обмякшую полевку в сторожку и бухнули ее на кровать. Фенн Синяя Лапа брезгливо принюхивалась и присматривалась к незваному гостю:
— Ф-фу! Уберите отсюда это… как только оно очнется. Какое грязное существо! Придется теперь отскабливать покрывало, вывешивать его в саду, чтобы выветрилось.
— Что мне в вас нравится, мисс Синяя Лапа, — прокомментировал аббат Даукус, — так это ваше мягкосердечие, нежность, любовь к ближнему.
Белка ощетинилась:
— Посмотрела бы я на наше мягкосердечие, если бы вам на кровать бухнули этакое, милостивый государь.
— Если вы хотите, мэм, поскорее освободить свою кровать, лучше пригласите сюда нашу целительницу Атрату.
В сторожку вошли Бенджо Типпс и Орквил. Хранитель погребов посмотрел на полевку с видимым раскаянием:
— Да, перестарался я малость. Очнуться-то он очнется, да вдруг дураком на всю жизнь останется.
Орквил скривил губы:
— Ну, намного дурнее, чем он был, не станет. Встречался я с ним. Гадкий старикашка. Жадный, злобный, глупый, неблагодарный.
Белка Фенн ввела сестру Атрату, все еще горестно жалуясь на свою судьбу:
— Вон, гляньте. Всю постель изгадили. Покрывало, подушка…
— Благодарю, благодарю, мисс Фенн, я все слышала, довольно, — утихомирила ее сестра Атрата. Она наклонилась над новым пациентом, приподняла одно из его век. — С минуты на минуту очнется, — сообщила она присутствующим. — Лампу мне дайте, Орквил. Сюда, ко мне, пожалуйста.
Сестра Атрата зажгла от лампы вывалившееся из подушки перышко, затем задула его и сунула тлеющий огарок под нос лежащему на кровати. Лишь только дымок втянулся в его ноздри, пациент тут же пришел в себя, подпрыгнул, чихнул, замахал лапами.
— Вот и отличненько, — сказала сестра Атрата. — А теперь мы вам компрессик на шишечку да микстурки в ротик.
Командор Рорк внес поправки в план лечения:
— Сперва он ответит на наши вопросы. Пройдет с нами на стену, там воздух свежее. Здесь больно уж жжеными перьями воняет.
Больной воспринял идею Командора без воодушевления:
— Сначала надо голову залечить. Этот ваш колючий свин… Ай!
Командор сжал лапу нахала и не дал ему завершить фразу.
— Если еще раз назовешь мистера Бенджо Типпса колючим свином, я тебе такую шишку поставлю, что навек языка лишишься. Следи за речью! Прошу на выход.
И Командор подкрепил приглашение ощутимым тычком в спину полевки.
На стену они поднялись вчетвером, с Орквилом и Бенджо Типпсом. Командор и Бенджо Типпс держали «водяного» за лапы. Когда приблизились к северо-западному углу, «водяной» вдруг начал извиваться, прятаться за Командора.
— С чего это ты вдруг струсил, почтеннейший? — поинтересовался Командор.
«Водяной» прижался к зубцу стены, явно не желая высовываться.
— Эй, очнись! — ткнул его в бок Бенджо Типпс. — Что ты тут вытворяешь?
Кивая в сторону леса за северной стеной, «водяной» пробормотал:
— У… у… увидят. Увидят, боюсь.
Бенджо приподнял его за загривок и выставил на обозрение между зубцами.
— Кто увидит?
«Водяной» извивался, пытаясь вырваться, но Бенджо держал его крепко.
— Там… лис-капитан и его команда, много, много их.
— И ты один из них! — сурово заклеймил его Бен-джо.
— Нет-нет, я не из них! Спросите вот этого парня, он знает, — умоляющим тоном проныл пленник.
Орквилу не очень-то хотелось выручать старого негодяя.
— Он не был с ними, когда я его встретил впервые, но это ничего не значит. Такой подлый зверь мог и с нечистью снюхаться.
Командор прошел на северную стену, вгляделся в лес, в тропу, в канаву:
— Ничего не вижу. Орквил, что по этому поводу скажешь?
Орквил пожал плечами:
— Не знаю, что и сказать. Много их там было, на корабле. И на палубе, и под палубой. Если бы они за нами гнались, то хоть кого-то мы бы увидели, так? Может быть, они прячутся, дожидаются света дневного.
— Нет, друг, это на нечисть не похоже. Они днем прячутся, а ночью нападают, — сказал Командор и повернулся к полевке: Ничего об их планах не слышал?
«Водяной» ухмыльнулся:
— Ничего они мне не говорили. Но во всяком случае по лбу они меня не били, как мистер Типпс, и пищу мою они не воровали, как этот молодой человек.
Не обращая внимания на колкости, Орквил высказал предположение:
— Может быть, они сменили позицию. Давайте потихоньку обойдем стены. Может быть, заметим что-нибудь.
Командор кивнул:
— Верная мысль. Пошли. Бенджо, если он пикнет, утихомирь сразу, не церемонься с ним.
Еж вытащил из-за пояса бочарный молоток на короткой рукоятке.
— Пусть только попробует. Даже если вздохнет громко. Идем!
В неверном свете луны четверо пустились в обход стен, внимательно вглядываясь в ночной пейзаж за стенами аббатства. Ночь выдалась тихая, спокойная. Орквил радовался, что он снова в аббатстве. Молодой ежик чувствовал себя совсем уже взрослым. С прошлыми заблуждениями покончено, уверенно думал он.
Прошли восточную стену, ничего подозрительного не обнаружив. Даже «водяной» успокоился и шагал спокойно.
Слегка опередив друзей, Орквил ступил на парапет южной стены. И тут он услышал снизу чей-то голос:
— Эгей, в аббатстве! Ребята!
«Водяной» мгновенно взвился, дернулся, вырвался из лапы Бенджо:
— Они! Это они! Я пропал! У-у-у-у!
В панике он метнулся в сторону, споткнулся и рухнул со стены внутрь аббатства. До троих оставшихся на стене донесся глухой удар тела о землю — и наступила тишина.
Командор пригнулся вниз:
— Опять лоб расшиб. Надеюсь, не до смерти. Но снаружи-то не нечисть. Мне даже кажется, что голос знакомый. — Командор вполголоса крикнул вниз, наружу: — Кто там снаружи, друг или враг?
Снизу раздался очень похожий голос:
— Если у вас там ужин на столе да суп из жгучего корня, то я твой друг закадычный, кузен Рорк.
