— Умри, несчастная ведьма! — Каркон трижды повернул Пандемон, и молния обожгла Нине бок.
Девочка вскрикнула от боли, и звезда на руке стала еще чернее. Она дважды нажала на глаза Талдома, и засиявший из клюва луч угодил Каркону прямо в нос. Он потерял равновесие и грохнулся на землю, выронив Пандемон.
— Гуги, Гуги! На помощь!.. Мы здесь, прилети за нами! — изо всех сил крикнула Нина, надеясь, что волшебная птица, ожидавшая их на другой стороне острова, услышит ее призыв.
Каркон одним прыжком вскочил на ноги, поднял свой меч, однако Нина была готова к нападению и тремя красными лучами Талдома парализовала его ноги. Каркон успел выстрелить в нее восемью ядовитыми железными стрелами. Нине удалось увернуться от семи, но последняя вонзилась ей в левое плечо. Теряя последние силы, Нина успела еще раз разрядить Талдом.
— Гуги! Гуги! Смотрите, Гуги летит! Сюда! Сюда! — замахала руками Фьоре.
Птица Ксоракса услышала призыв Нины и летела спасать ребят. Сложив крылья, она понеслась на Каркона. Изумленный и напуганный неожиданным появлением странного заступника, Каркон схватился за разбитый медальон и произнес заклинание: «Хочу убраться из прошлого во имя спасения своей жизни!», и на том месте, где он только что стоял, остался лишь фиолетовый плащ, превратившийся в лужицу воды. Каркон бесследно исчез.
Обессилевшая от ран, Нина опустилась на землю.
— Вытащите у меня из плеча ядовитую стрелу, — попросила она слабеющим голосом подбежавших друзей.
Их опередила Гуги. Птица, покачав головой, отогнала ребят и осторожно клювом вынула стрелу из плеча девочки, затем похлопала над ней крыльями, и на рану посыпалась золотая пыль, отчего та зажила прямо на глазах. Золотое облачко разрослось, обволакивая все кругом. Свинцовые тучи над островом стали рассеиваться, и во всей своей красе явилось солнце и обогрело остров и океан, растопив лед, которым покрылись статуи. В небе вновь понеслись стаи ласточек, и моаи вернулись к своим обязанностям: притягивать и собирать мысли и мечты детей Земли.
Еще один шаг к спасению Ксоракса был сделан. Гуги вновь посадила Нину себе на голову, ребята уселись на крыльях, и чудо-птица взмыла в небо и трижды облетела вокруг поля с каменными гигантами. Их голов не было видно из-за тысяч летающих ласточек. Небо было голубым и бездонным, в глубоких водах океана ныряли стайки дельфинов и плавали киты-полосатики.
Ребята в последний раз взглянули на остров, мысленно прощаясь с ним. С высоты полета он казался маленькой черной точкой посреди безбрежного океана.
Нина погладила голову Гуги, вытащила из кармана дощечку и поцеловала изображение предка, Хамои Атури. Она нашла свои корни, и это было здорово. Но то, что ей удалось нанести еще одно поражение Каркону и восстановить связь между Землей и Ксораксом, наполняло девочку особой гордостью. Однако к этому примешивалось чувство огорчения: проклятый Маг смог создать копию Ямбира и воспользоваться им. Борьба со Злом не закончена, и убийца Каркон все еще угрожает безопасности Шестой Луны. Нина с грустью подумала о тете Андоре и ее ужасной смерти, за которую она должна отомстить. О том, как объяснить маме, папе, Кармен и Любе, что тетя Андора была убита Карконом, а та, что заняла ее место, была на самом деле андроидом и пособником убийцы.
Все это занимало мысли Нины, пока Гуги стремительно неслась к Акуэо Профундис. От тревожных раздумий у Нины защемило сердце. Она положила голову на мягкие перья Гуги, которая обернулась и, увидев грустное лицо девочки, начала свою сладкоголосую песню, прогнав печаль из ее души.
— Смотрите, смотрите, виден край неба! — воскликнул Ческо, показывая в сторону горизонта, вдоль которого с огромной скоростью перемещались белые облака, закручивавшиеся штопором.
Гуги резко замедлила полет и так сильно замахала крыльями, что ребята не смогли удержаться на них и полетели вниз, в воронку ледяного вихря, в кромешную тьму. Их кружило и кувыркало. Вдруг сильный красный луч пробил мрак, ослепил их, и… они шлепнулись на пол Акуэо Профундис.
— Я умер? — спросил Додо, не разжимая век.
— Мы дома, ребята. Открывайте глаза, мы вернулись, — успокоил всех Ческо.
На циферблате было 12 часов 10 минут и 5 секунд. Макс сидел на том же табурете и ковырялся в электрических цепях и механических соединениях андроида Андоры, безжизненно распластавшегося на столе.
Увидев ребят, Макс расплылся в улыбке и помахал им рукой.
— Вставайте, вставайте. Каникулы на остгове Пасхи закончились. Здесь, к счастью, ничего не случилось. Кагкон не пгишел за Андогой, и она больше не опасна. Вставайте, лодыги, у нас много габоты.
Нина посмотрела на него и засмеялась.
— Знаешь, почему Каркон не пришел сюда? Потому что в это время он заявился на остров Пасхи. Этот негодяй сделал копию Ямбира!
— Пгавда?.. Тогда это дело гук Андогы! Я чувствовал, что наши секгеты в опасности. Надо сгочно уничтожить пгоклятого андгоида.
И он схватился за отвертку.
— Подожди! — остановила его Нина. — Лучше не уничтожать его, а исследовать и разобраться, как он действует. Надо постараться узнать, что находится в памяти его мозгового микрочипа. Каркон сказал, что сжег мою настоящую тетю… но я ему почему-то не верю. Быть может, она жива, и он где-то ее прячет.
Ребята поддержали Нину:
— Она права, Макс, мы с ней согласны. Давай займемся этим андроидом.
Ребята вскочили на ноги и вдруг заметили, что по полу растекается оранжевая лужа. Нина пощупала карман комбинезона и обнаружила, что он абсолютно мокрый.
— Это же дощечка Хамои Атури!
Она сунула руку в карман и достала разломанную надвое истекающую оранжевой жидкостью дощечку. Она была сделана из магической жидкости, остававшейся твердой в течение почти 4000 лет!
Нина попробовала ее на вкус.
— Очень сладкая… — Она не успела закончить фразу, как жидкость на полу начала принимать форму букв, которые сложились в слова на языке Шестой Луны:
Нина схватила стеклянную трубочку, лежавшую на лабораторном столе, и втянула через нее оранжевые слова на глазах у пораженных ребят.
Проглотив жидкость, Нина почувствовала сначала легкое жжение, затем боль, которая скрутила ее пополам.
— Ой, как больно… мне плохо!
