Для инсектов подобное положение дел считалось неприемлемым, и в результате поиска решения возникшей проблемы ими были созданы биологические роботы, способные обмениваться информацией на телепатическом уровне и одновременно – оснащенные устройствами лазерной связи. Как свидетельствуют сами инсекты, в период расцвета их цивилизации, миллионы спейсбаллов образовывали единую сервисную оболочку, глобальную сеть Сферы, подключаясь к которой любой инсект получал возможность управлять исполнительными механизмами, либо обращаться непосредственно к фотонному мозгу.
После того как Сфера была серьезно повреждена предтечами, «Интеллект» эвакуировали, а цивилизация инсектов распалась на множество планетных анклавов, мигрировав в границы шарового скопления звезд О'Хара, спейсбаллы, оставшиеся не у дел, постепенно вымерли. До наших дней сохранились лишь единичные экземпляры, давно утратившие прежнее предназначение, ставшие самостоятельными существами, обитающими в диких, неисследованных уголках Сферы Дайсона.
Тем удивительнее стала для галакткапитана внезапная встреча.
Мог ли он подумать, что за сотни световых лет от искусственно созданного мира, среди враждебных пространств, контролируемых механоформами неизвестной цивилизации, он вдруг столкнется с древнейшим биологическим роботом инсектов?!
В его положении упускать дарованный судьбой шанс было бы глупо.
Неужели похожие на рептилий механизмы также принадлежат к утраченным технологиям цивилизации разумных насекомых?
Тем временем спейсбалл продолжал поиски, вычерчивая круги над холмом.
Вадим решил предпринять попытку контакта. Сформировав вопросительный мысленный образ, он задействовал передатчики импланта, транслируя вопрос:
Кого ты ищешь? Я могу помочь?
Кожистый мячик резко затормозил полет и остановился, покачнувшись в воздухе.
Язык мысленных образов он понимал превосходно, а вот определение источника данных вызвало у него затруднение.
Рощин не стал торопить события: напугать спейсбалла – дело нехитрое. Двумя отличительными чертами этих существ были осторожность и любопытство. Казалось бы, взаимоисключающие мотиваторы поведения, но небогатая практика общения между людьми и отдельными представителями древних биологических роботов свидетельствовала: спейсбаллы проявляли чрезмерную осторожность при встрече с существами или явлениями, однажды причинившими им вред, но неизменно демонстрировали неуемное любопытство, сталкиваясь с чем-то новым, еще не изведанным.
Вадим не двигался, не повторял попытки мнемонического контакта, лишь постепенно понижал мощность маскирующего поля, формируемого кибернетическими модулями имплантов.
В результате спейсбалл, сканируя окружающее пространство, заметил человека.
Его как будто подбросило вверх.
Вычертив в воздухе замысловатую фигуру, он снова завис, но теперь уже всего в метре от Рощина.
– Ты разговариваешь со мной?
– Я.
– Что тебе нужно, двуногая машина?
– Я не машина. Человек. Друг твоих создателей. – Вадим передал расширенный мысленный образ, демонстрирующих людей и инсектов, дружески общающихся между собой.
Похоже, последнее утверждение здорово разозлило спейсбалла.
– Я высокое существо! Главное! Инсекты меня не создавали! Они ничего не помнят!
Ага, вот значит как? Высшее существо? Забавно…
– Не спорю. Пусть будет так. А чем ты занят?
– Ищу.
– Ленивые механизмы?
– Да!
– Я хочу тебе помочь.
– Ты не сможешь. Они хорошо спрятались.
Язык мысленных образов прост и понятен. При его использовании практически исключены двойные трактовки, что существенно облегчает взаимопонимание.
– Я найду их.
– Попробуй.
– А зачем тебе механизмы?
– Я главный. Они должны работать. Искать материал и создавать кристаллы. Конструировать большую машину.
Рощин вместо ответа передал мыслеобраз: склон холма с точным указанием местоположения замаскировавшихся механизмов.
Реакция не заставила себя ждать. Спейсбалл сорвался с места, посылая в сгустившийся мрак световые уколы лазерных передатчиков.
Оба механизма, попав под воздействие, тут же обозначили сигнатуры, мгновенно отреагировав на полученные указания.
Вадим, забыв об усталости и собственных невзгодах, затаив дыхание, следил за их действиями. Редко кому удавалось вот так воочию наблюдать работу древнейших механизмов, сконструированных, без малого, три миллиона лет назад.
Получив целеуказания, две механические «рептилии» тут же принялись разгребать тонкий слой почвы, углубляясь в недра холма.
– Они собирают материал?
Спейсбалл, периодически покалывающий своих подопечных лазерными разрядами небольшой мощности, вновь обратил внимание на человека.
– Ты мне больше не нужен, двуногая машина, – неожиданно ответил он. – Можешь заниматься своими делами.
Вадим мысленно усмехнулся. Впрочем, требовать благодарности от древнего биологического робота, потерявшего связь с создавшей его цивилизацией, было бы, как минимум, наивно. Неожиданная встреча и без того серьезно помогла ему, позволив сделать несколько важных допущений.
Итак, он ошибался, считая, что тут безраздельно властвуют механоформы чуждой расы.
Вадим знал, что изучение современных планетных цивилизаций инсектов, проводимые в рамках гуманитарной миссии Совета Безопасности Миров, доказало существование нескольких исторических вех в развитии и последующей деградации расы разумных насекомых.
Несомненный период расцвета их цивилизации был связан со строительством циклопического искусственного мира – Сферы Дайсона (по человеческой терминологии). Инсекты, находясь на пике своего могущества, не только научились перемещать планеты, контролируемо разрушать их, используя полученный материал в качестве сырья для изготовления конструкций Сферы, но и сделали несколько фундаментальных открытий, обнаружив свойство линий напряженности гиперсферы проводить материальные тела, не разрушая их, а так же создав машины и вычислительные устройства управления, радикально отличающиеся от традиции, связанной с единым ментальным полем муравейника.
Древнюю цивилизацию инсектов смел и раздробил вихрь галактической миграции предтеч – загадочных примитивных форм пространственной жизни.
Покинув поврежденную Сферу, разумные насекомые мигрировали в границы шарового скопления О'Хара, где (в силу известных исторических событий) попали в рабскую зависимость от расы харамминов.
Дальнейшее развитие планетных поселений инсектов – это трагедия могучей и успешной цивилизации, вынужденно раздробленной, потерявшей единство, постепенно погружающейся в пучину регресса.
