– Нет, не ошибаешься.
– Вот и подумай, почему он является в виде голограммы? И откуда у него такая власть над сервами? Как он получает точную информацию о многих событиях происходящих на этой… Ржавой Равнине? И, наконец, зачем он пытался внушить тебе, что люди опасны?
Кайл промолчал в некотором замешательстве.
– Самое простое и в то же время логичное объяснение – Призрак заперт в обломках фрегата, – как ни в чем не бывало продолжал рассуждать Найджел. – Его физическая оболочка повреждена. Но за истекшее со времен войны тысячелетие, даже находясь в столь бедственном положении, искусственный интеллект способен на многое. Например, при помощи устройств связи отыскать и дистанционно реактивировать исполнительные механизмы.
– И что ему помешало восстановить свою сервооболочку? Почему он выбрался из обломков фрегата?
– Потому что Призрак достаточно умен и сообразителен. «Тело» андроида его не устраивает. Слишком хрупкий, ненадежный носитель, мягко говоря – неадекватный опасностям Ржавой Равнины. Восстановить себя в корпусе серв-машины? Внушительная мощь, но к чему это делать? Появление многотонного исполина лишь вызовет повышенный интерес со стороны доминаторов. Они бы уничтожили или захватили Призрака. Нет, Вадим, он далеко не глуп и выбрал идеальный способ маскировки.
– В девяноста девяти случаях из ста модули «Одиночек» боевых серв-машин не просто носители искусственного интеллекта, они наследники травмированного смертью человеческого сознания, – произнес Вадим, помогая Найджелу перебраться на очередной уступ. Фигура Кайла едва просматривалась отсюда, андроид, прокладывая путь, двигался метров на пятьдесят ниже.
– Не думаю, что Призрак хотя бы однажды входил в прямой нейросенсорный контакт с человеческим рассудком. – Найджел подергал трос, закрепленный андроидом, но не торопился защелкнуть на нем специальное устройство, петлей охватывающее запястье руки. – Иначе он действовал бы более импульсивно. И уж, конечно, не стал бы внедрять скрытую команду на твое уничтожение. Ты ведь в курсе, что Кайл был послан, чтобы уничтожить тебя?
– Да, я знаю. Потому и подумал о травмированном войной человеческом сознании.
– Глупости. За тысячу с лишним лет любые травматические воспоминания превратятся лишь в тень былого. Будь у Призрака частица человеческого рассудка, он совершил бы за это время какой-нибудь импульсивный, необдуманный поступок, просто из тоски. И уж ни за что не отдал бы приказ о твоем устранении, не встретившись, не поговорив, улавливаешь ход моих мыслей?
– Улавливаю.
– Наш таинственный Призрак – это «чистый» Искусственный Интеллект, уже более тысячи лет занимающийся скрытным исследованием Ржавой Равнины.
Вадим задумался.
Тысячелетие исследования чуждого мира… В таком случае он знает об этой планете намного больше, чем все доминаторы, вместе взятые. У него должны быть налажены каналы связи и наблюдения. Вероятно, он проник в некоторые тайны древних технологий и способен влиять на определенные типы машин, обитающих на просторах Ржавой Равнины.
– Судя по «спасенным» андроидам, Призраку не чужды амбиции и благородные (с его точки зрения) мотивы, – тем временем продолжил рассуждения Найджел. – Думаю, он до сих пор ощущает чуждость этого мира и тяготеет к технике понятной, полностью управляемой. Он не мешает развиваться андроидам и даже помогает им. У него есть цель – обрести полный контроль над исполинским технокладбищем, вытеснить либо уничтожить доминаторов.
– Откуда ты знаешь?
– Технология инфосканирования. Я считал и проанализировал объем памяти Кайла и Краба. Оба андроида гордо именуют себя «свободными сервами», но на самом деле они лишь инструменты воздействия на окружающую среду, исполнители воли Призрака. Он избрал тактику терпения и выработал долгосрочную стратегию, способную привести к успеху задуманного. Подчиненные ему сервы постепенно преобразуют Ржавую Равнину, создавая доминаторам мелкие трудности, например культивируя посадки металлокрека, где при появлении ревайверов находят надежное убежище многие обитатели технокладбища, или увеличивая число машин, оснащенных модулями искусственного интеллекта, способных не только выполнять сложные задания в экстремальных условиях технокладбища, но со временем полностью вытеснить доминаторов с периметра Ржавой Равнины. При этом Призрак действует весьма искусно, не вызывая у противника и тени подозрения, что многие «стихийные» процессы на самом деле управляемы им.
– И на что ты надеешься? На свои способности кибрайкера? Думаешь, Призрак подчинится тебе? По-моему люди ему совершенно несимпатичны.
– Я боевой мнемоник. – Найджела, похоже, задела за живое пренебрежительная фраза Рощина. – Впрочем, взламывать систему «Одиночки» вовсе не обязательно. Попробуем с ним договориться. Конечно, это будет не так просто, как в случае со спейсбаллом, но попытаться, стоит. У нас общий враг.
– Не думаю, что на него фатальным образом подействует факт появления десятка аэрокосмических истребителей. Скорее схватка между пришлыми механоформами и доминаторами позабавит его, – высказал свое мнение Вадим.
– Репликаторы, – многозначительно ответил Найджел. – Вот угроза, которую не в состоянии проигнорировать Призрак. Устройства терраформинга способны за одни сутки перечеркнуть его тысячелетние усилия. Наш «серый кардинал» в данный момент стал заложником своей же долгосрочной стратегии.
– Ну, короче, посмотрим. – Рощин мысленно связался с Крабом. Сигнал уже стал слабым, – еще метров сто вглубь древних построек, и он пропадет вообще.
Краб, как обстановка?
Бой на окраине Ржавой Равнины завершился, – доложил андроид. – От сигнатуры космического корабля отделились десять сегментов штурмовых модулей.
Двигайся по нашим следам. Ждем тебя.
Гревс, следивший за мнемоническим общением Рощина и Краба, сокрушенно покачал головой.
– Теряем время, капитан.
– И что? Надо было бросить его наверху? – Вадим подозвал Кайла и отдал ему распоряжение. Андроид кивнул, затем, открыв пылезащитные кожухи на руках, обнажил механизм лебедки с прочным мономолекулярным тросом.
– Длины хватит метров на двести, – предупредил он.
– Достаточно. Найджел, ты пойдешь в паре с Кайлом. Я дождусь Краба. У него есть аналогичное приспособление.
Энергоматрицы ресектов уже едва просматривались в разломе своеобразного ущелья пересекающего основание древнего города разумных насекомых.
– Одна из пещер, образовавшихся при падении обломков фрегата, прямо под нами. – неожиданно произнес Вадим.
– С чего ты взял? – Гревс при всем старании так и не сумел отсканировать низлежащее пространство.
– Лайф передает мыслеобразы.
– Почему я их не воспринимаю?
– Наверное, ты ему не понравился.
Спуск в недра древнего города удалось возобновить минут через десять.
