Такого поворота событий Ник не ожидал. От растерянности он не мог выговорить ни слова и только вопросительно смотрел на профессора.
– Никита, попробуйте вспомнить, – попросил Шарадов, – когда вы видели его в последний раз?
– Тут и вспоминать нечего, – глухо произнес Ник. – В ту секунду, когда меня ударили по голове.
– А что в это время делал Бладред?
– Что-то быстро-быстро набирал на клавиатуре. Наверное, пытался вернуть свою антимикробную защиту, – предположил Ник.
– Боюсь, что он делал нечто другое. Он открывал канал для перемещения сознания в какую-то другую Реальность, – сказал Шарадов.
– Вот ужас! Значит, он на свободе?! – вскричал Ник.
– Боюсь, что так и есть. И самое неприятное, он успел замести следы – стер всю информацию о канале перемещения. Нам не известно, где он сейчас может находиться. Вполне вероятно, у негодяя был заранее подготовлен план отступления… Да-с… Не хотел я вам этого говорить, пока вы еще слабы…
– Это значит, что мне снова придется жить в Кибрэ? – спросил Ник и невольно замотал головой.
– Хорошо, что вы это понимаете, Никита. – Профессор положил свою теплую руку на ладонь мальчика.
Ник приуныл. Конечно, он рад будет снова увидеть своих друзей, да и по ЧеКа он соскучился. Но как же он мечтал вернуться домой! Как хотел, чтобы мама снова каждый вечер говорила ему такие простые, но такие нужные слова «спокойной ночи»! Как надеялся, что если не будет Бладреда, то в его отца перестанет вселяться сознание бладредовского агента и отец вернется к ним с мамой!
– Разумеется, вы сможете часто бывать дома, – мягко сказал Шарадов. – Если хотите, можете прямо отсюда отправиться в Москву, а уж потом вернуться в Кибрэ.
Шарадов рассказал Нику, что Ратука и Сью давно в Кибрэ, они полностью оправились от происшедшего и уже ходят на занятия. Тед, Анна и Арсен переправились в Кибрэ всего два дня назад, и сейчас Инга Полуэктова обследует их основное сознание. Но все они с нетерпением ждут появления Никиты.
Лукаво улыбаясь, профессор поведал и о том, что Джулия, сестра Сью, собирается просить совет Кибрэ, чтобы ей разрешили выйти замуж до совершеннолетия. Они с Бушуевым любят друг друга и хотят пожениться.
Оказалось, что Денис не сегодня завтра представит свое новое изобретение. Он с головой ушел в работу – пытается создать устойчивое магнитное поле, управляемое нейрокомпьютером. Денис уверен, что такое поле способно удерживать человеческое сознание, чтобы трансреал мог перемещаться в пространстве, даже если у него нет биотвинера в какой-нибудь Реальности. Однако по тому, с каким видом говорил об этом профессор, Ник понял, что Шарадов считает эту затею Дениса фантастикой.
Когда разговор зашел о сознании, Ник спросил, как получилось, что он больше двух недель был вовсе без сознания. Где же оно было? На это старый профессор честно признался, что не может объяснить некоторых вещей – просто потому, что они еще не изучены. Ведь со времени создания Кибрэ прошло всего-то восемь лет, для науки это не такой уж большой срок. Куда девается сознание, когда человек его «теряет», науке пока не известно.
Еще Ник поинтересовался судьбой того, кто остался в НРУ-1 вместо Бладреда, когда его основное сознание переместилось в неизвестном направлении. Шарадов рассказал, что биотвинер генерала, брошенный в подземелье, оказался премерзким типом. Через несколько часов после того, как он лишился антимикробной защиты, он занозил палец. Вскоре у него опухла уже вся рука. Когда его везли в больницу, он вырывался и осыпал всех проклятиями. Врачам кое-как удалось сделать ему успокаивающий укол, но к тому времени его тело раздулось и покрылось лиловыми пятнами. Очнувшись от укола, биотвинер Бладреда вырвал иглу капельницы из своей руки и сбежал. Два дня спустя его нашли мертвым на городской свалке.
В Сиэтле-241 за эти две недели никаких изменений не произошло, разве что правительство наконец обратило внимание на творящиеся в некоторых его районах беспорядки. Да и у полиции как будто раскрылись глаза. Многие боевики Бладреда были схвачены. Но в той части города, где расположены офисы и оранжерея Бладреда, все осталось по-прежнему. Георгий, занявший пост управляющего, представил полицейским все документы, и проверяющие, не найдя никаких нарушений, удалились ни с чем.
Вскоре беседу Ника и профессора нарушила миссис Трэйч. Войдя в комнату, она спросила:
– Ник, милый, ты ведь, поди, есть хочешь?
Ник улыбнулся и кивнул:
– Зверски хочу, миссис Трэйч.
– Я принесу тебе котлеты с картофельным пюре и компот, а пока… к тебе тут еще два посетителя рвутся. Можно им войти?
– Лейн и мистер Трэйч? Ну конечно, можно!
Лейн и Эдвард Трэйч обменялись с Ником крепкими рукопожатиями. Лейн долго разглядывал его и все не мог поверить, что Ник правда был в его сознании.
Пока Ник уплетал котлеты, мистер Трэйч рассказал, как вывез их с Земли на звездолете. «Витязь» был готов к полету, и Шарадов решил, что, пока в НРУ-1 все еще очень неопределенно, им лучше отправиться на Атлантиду. И оказался прав, потому что через земные компьютеры наладить каналы переходов в Кибрэ и Основную Реальность стало невозможно, а связь через Лунарбим работала бесперебойно. В свой следующий полет на Землю «Витязь» должен будет доставить в Сиэтл-241 не Никиту Орлова, а его биотвинера, Никиту Орловского – практика победителя олимпиады подходила к концу.
Было решено, что сначала Ник и Шарадов все же отправятся в Кибрэ – не мешало как следует проверить сознание Ника, – а потом он на неделю переместится домой, в Основную Реальность.
Размышляя о том, в какую Реальность переместился Бладред и как долго им удастся прожить без него, Ник приходил к выводу, что генерал очень скоро напомнит о себе. Да и с Георгием, своим верным слугой, у него наверняка есть связь. Ник был уверен, что Бладред не оставит попыток подчинить себе весь мир, даже если на создание новой нейросистемы и смертоносного оружия ему потребуется немало времени.
Еще три дня Ник набирался сил. Он гулял по саду, катался с Лейном на велосипеде, ловил лещуков. И восхищался красотой Атлантиды. Ночами в окно его спальни заглядывали три ее луны, и однажды, уже засыпая, Ник решил, что напишет стихотворение об этой прекрасной планете. Должны же у него были сохраниться способности Никколо Орланди! Он подумал, как было бы хорошо подарить стихи про Атлантиду маме, и строчки вдруг сами собой сложились в его голове:
Знаю я: у далекой Звезды
Тоже есть голубая планета,
Там такое же жаркое лето,
Так же пахнут под вечер цветы.
Там охотится белая львица
В желтых травах бескрайних саванн,
А за скалами серебрится
Атлантический океан.
Ветер чертит волшебные руны
На прибрежной полоске песка,
И лениво плывут облака,
И восходят огромные луны…
