Казиль взмахнула мечом и отрубила зверю еще одну ногу. Искалеченное, но еще сильное чудовище выпустило Калама и обернулось к ней. Женщина-воин несколько раз ударила его мечом по черепу, а затем отсекла ус с пузырем, который с хлюпаньем шлепнулся о стену. Чудовище с визгом потянулось к ней, но подоспел Дрейгар, вцепившийся зверю в заднюю лапу. Взмахнув мечом направо-налево, Казиль отрубила хищнику передние лапы и вонзила меч в горло. Чудовище распласталось на земле и затихло.
— Это все похлебка! — тяжело дыша, пробормотал Дрейгар. — Луддич нарочно приказал поставить котел на огонь, чтобы приманить хищников запахом похлебки из мозговых костей… Что ж, тем хуже для него! Где там его чертова мумия?
Калам отер с лица едкую жидкость и, наступив на труп поверженного зверя, выдернул из него топор… В следующий момент со стороны входа в пещеру на них градом посыпались отравленные шипы.
* * *
Калайялл Гарс хмуро наблюдал, как одно за другим рухнули три могучих дерева и под горой образовалась громадная проплешина. Подземные толчки продолжали усиливаться. Старики в креслах беспокойно заворочались, а затем предпочли перебраться обратно в фургоны. Заклинатель как ни в чем не бывало помахал им рукой — как будто только что явился в гости с дружеским визитом. На самом деле он был объят ужасом и горячо молился всесильному богу Браску, чтобы тот усмирил черную пыль. Помощники и ученики чародея, застыв от страха, не сводили глаз с надвигающейся черной массы.
— Эта штука уже совсем близко! — простонал Спирой.
— Все будет в порядке, — уверил его Луддич, взглянув на падающие деревья. — Хотя… — в голосе вождя послышались нотки сомнения, — на всякий случай перевезите стариков повыше в горы.
Глаза Спироя округлились от страха, но больше он не решился беспокоить вождя вопросами. Он уже готов был броситься выполнять приказ, но тут со стороны пещеры донесся рев зверя и шум отчаянной борьбы.
— Наконец-то! — торжествующе воскликнул Луддич. — Теперь самое время взять их тепленькими. Вперед, парни!
Посыпав себя порошком из жженой кости, рэнсники двинулись к входу в пещеру. Дав несколько залпов из боевых трубок, они ринулись в атаку.
Однако первый же из переступивших порог пещеры рэнсников получил сокрушительный удар по физиономии — причем чем-то ссохшимся и приторно пахучим. Другой был сражен забальзамированной рукой Великой Праматери Элдрид.
Удары невидимого противника сыпались на рэнсников из темноты, и нападавшие были вынуждены немного отступить. Вслед рэнсникам полетела оторванная рука мумии.
— Здесь еще кое-что осталось! — прорычал из пещеры Дрейгар. — Попробуйте сунуться еще раз — и получите свою мумию по частям!
— Ты зашел слишком далеко! — в бешенстве взревел Луддич. — Сейчас мы тебя самого будем рвать на куски!
— Смотри, как бы потом не пожалеть, кривоногий урод! — крикнул Калам.
— Прости нас, о Великая Праматерь Элдрид! — дрожащим голосом прошептал вождь. — Настала решающая минута, воины! — воззвал он, обращаясь к окружавшим его рэнсникам. — Если мы не прикончим их немедленно, нам придется туго. Огарт находится в пещере, и, пока он не нашел дорогу в свое логово, мы должны его остановить!.. Вы готовы, парни? — Ему ответили боевым кличем. — Тогда вперед! Сдерите с них шкуры!
Рэнсники толпой ринулись в пещеру, позабыв о стариках, которые испуганно выглядывали из фургонов.
Глава 20
РУДНАЯ ЖИЛА
Сдирая в кровь руки, Эмос, Локрин и Тайя разбирали преградивший путь завал в туннеле. Они послушно отправились за Тряпичником по узкому коридору и в результате уперлись в груду камней. Микрин, Найялла и рудокопы оказались отрезанными от них обрушившимся после землетрясения потолком. Тряпичник хотел что-то сказать, но следующий подземный толчок снова сбил его с ног.
Тайя и Локрин продолжали яростно копать. Преодолеть столько препятствий и узнать, что родители, возможно, погребены заживо, — от этого можно было сойти с ума.
— Неужели нельзя ничего сделать?.. — захлебываясь от рыданий, пробормотала Тайя, дергая Тряпичника за руку.
Тот ничего не ответил. Опустившись на землю, бедняга прислонился к стене и застонал.
— В данном случае он бессилен, — объяснил детям Эмос. — Это известняк. А он имеет власть лишь над железом и железной рудой… Нужно продолжать копать. Будем надеяться, что они еще живы…
Под самым потолком они обнаружили небольшую полость. Тайя протиснулась внутрь.
— Мамочка! Папочка! — закричала она. — Вы меня слышите?
В ответ не донеслось ни звука. Девочка протиснулась немного дальше и продолжала звать:
— Мамочка! Папочка!..
Вдруг из глубины туннеля послышались едва различимые крики. Когда удалось сдвинуть еще несколько камней, в дыру просунулась рука. Это был Микрин.
— Мы здесь, милая, — донесся до девочки голос отца. — С нами все в порядке!
Тайя зарыдала с новой силой, прижимая к лицу родную руку.
— Они там! — крикнула она, обернувшись. Теперь она рыдала и смеялась одновременно.
Чтобы разобрать завал, пришлось немало потрудиться. Микрин, Найялла и рудокопы оказались зажаты в тесной щели. Только благодаря способности вытягивать тело Микрин смог дотянуться рукой до дочери. В конце концов, отчаянными усилиями с обеих сторон, дыру удалось расширить, чтобы в нее могли протиснуться рудокопы.
Объятиям, поцелуям и восторженным возгласам не было конца. Даже обессиленный Тряпичник поднялся на ноги.
— Нам еще предстоит выбраться из чащи, — напомнил Эмос, хлопая Микрина по плечу. — Пойдемте к выходу! По дороге мы вам все расскажем… — Эмос перевел взгляд на Тряпичника: — Дальше тебе придется идти одному. Ты должен найти дорогу к своему жилищу!
— Нет уж, лучше я пойду с вами, — пробурчал Тряпичник.
Эмос был явно разочарован таким ответом, но делать было нечего. Подхватив фонари, все двинулись по узкому туннелю в обратном направлении. Микрин вел жену под руку, а хромавший Нуган опирался на плечо бригадира.
Скоро туннель расширился, и идти стало гораздо легче. А еще через некоторое время до их слуха донеслось эхо ожесточенной схватки. Вскоре все почувствовали едкий запах. Тряпичник насторожился.
— Это чудовище, — хрипло выдохнул он. — И оно совсем близко…
Послышался тяжелый цокот когтей по каменному полу и приглушенное рычание. Найялла прислонилась к стене. Микрин вынул нож. Следом за ним выхватили тесаки Эмос и бригадир.
— Локрин, Тайя, спрячьтесь у меня за спиной! — приказала Найялла.
— Но, мамочка, мы уже не дети… — возмущенно начал Локрин, но в следующую секунду из-за угла показалось чудовище и с бешеным воем бросилось на них.
Сбив с ног Эмоса, оно налетело на Микрина, вцепилось зубами в плечо и потащило назад в темноту. Бригадир, прижатый спиной к стене, не мог пошевелиться. Эмос выронил фонарь, лампа разбилась вдребезги, и вспыхнувшее масло стало растекаться по полу. Пронзенный клыками хищника, Микрин вскрикнул от боли. Чудовище швырнуло его на пол и защелкало челюстями, отыскивая в его теле кости. Мьюнанин продолжал кричать и корчиться от боли. Не обнаружив костей, хищник на секунду замер в недоумении, а затем ухватил Микрина за ногу. Найялла и Эмос, зайдя с двух сторон, накинулись на чудовище с ножами, но зверь встряхнулся и сбросил их с себя, словно щепки. Единственное, что могли сделать Тайя и Локрин, — это броситься ему под ноги.
