Внезапно я ощутил острую, жгучую боль в плече, в том месте, куда Хенгист ударил меня копьем. Я уже не раз получал удары тупым копьем на многочисленных турнирах и хорошо помню глухую, ноющую боль. Но в этот раз плечо горело как в огне. Я прикоснулся к ноющему месту, и меня как громом поразило: из плеча торчал обломок копья. Под крики толпы, уже сбросившей меня со счетов, собрав все силы, я присел и, крепко ухватившись за расколотое древко, выдернул орудие из раны. Я не поверил своим глазам: в руках у меня был обломок боевого копья с заостренным железным наконечником!
Меня обвели вокруг пальца как простачка! Я оказался в дураках! Герцог и не собирался расплачиваться со мной за поражение в турнире! Он просто хотел заморочить мне голову, усыпив мою бдительность, и предоставить своему громиле-оруженосцу возможность разделаться со мной безо всяких усилий! Если бы я не подготовился к удару, меня уже давно не было бы на свете!
Глаза мои заволокла красная пелена: меня охватила жажда мщения.
Под рев толпы я вскочил на ноги и вытащил свой меч.
Тяжело переступая с ноги на ногу, Хенгист двинулся на меня, зажав рукоять палаша толстыми, как у мясника, пальцами.
Я бросился на него с обнаженным клинком, парируя резкий удар сверху.
Столкнувшись, лезвия наших мечей зазвенели, а меня бросило в жар, будто плечо мое обожгли раскаленной докрасна кочергой. Завыв от резкой боли, я сделал обманное движение: притворился, что собираюсь нанести удар справа, но вместо этого ударил слева. Это старый трюк, но мой маневр сбил Хенгиста с толку.
Я ударил палашом сзади, прямо под коленки, и мой соперник, громыхая железом и воя, как раненый медведь, рухнул на землю.
Я уже занес над ним меч, как вдруг почувствовал чью-то руку на своем плече. Это был герольд.
— Похоже, здесь у нас пвоизошла какая-то путаница с копьями, — кривясь, пробормотал он и широко улыбнулся разволновавшимся зрителям. — Очень непвиятная истовия, но не будем же мы устваивать шум из-за этого?!
Кровавый туман передо мной понемногу рассеялся, и внезапно я почувствовал полное изнеможение.
— Квоме того, — продолжал герольд, — сегодня у нас Золотой Тувнив, а не Алый… Помните об этом, сэв.
Я опустил меч. У меня закружилась голова, все поплыло перед глазами, и к тому же плечо разболелось не на шутку.
— Миловды, дамы и господа! — громко провозгласил герольд. — Вольный Выцавь выходит в финал!
5
Племянница герцога не сводила с меня глаз, наполненных слезами счастья и благодарности. Но лицо самого герцога было омрачено: сверкающими глазами и злобным оскалом он походил на загнанного пса.
Волкодав щелкнул пальцами, и рядом тотчас же появились два коренастых оруженосца. Шепотом герцог отдал им какой-то приказ, и они, громыхая по ступенькам, спустились с высокой трибуны. Обнажив мечи, оруженосцы вышли на турнирное поле.
Дело принимало дурной оборот.
Но тут случилось нечто из ряда вон выходящее. Пока двое наемных убийц неумолимо надвигались на меня спереди, я услышал нарастающий шум толпы у себя за спиной. Обернувшись, я увидел ликующих зрителей, прорвавших веревочную ограду. Отпихнув бандитов, подосланных герцогом, несколько мужчин подхватили меня, посадили себе на плечи и понесли, громко распевая:
— Воль-ный Ры-царь! Воль-ный Ры-царь!
Я не удивлялся такой популярности. Мне было понятно, что большая часть зрителей поставила на меня и теперь люди радовались своему выигрышу. Они смеялись, кричали и хлопали меня по спине. Ликовали все, кроме Герцога Волкодава.
Я хорошо видел, как он злобно скалился, глядя на меня.
Махнув рукой, он отозвал прочь своих головорезов. Они все равно ничего не могли сделать со мной в тот момент. Я получил отсрочку, но прекрасно понимал, что меня не оставят в покое. Не такой человек был Герцог Волкодав, чтобы все простить и забыть. Холодный, расчетливый взгляд герцога говорил мне, что задета не только его гордость, — затронуто было нечто большее: его кошелек.
Зрители трижды пронесли меня вокруг поля, прежде чем доставить к палатке. Навстречу мне выбежал Уормрик.
— Вы молодец, сэр! — воскликнул он. — А ведь вы могли… — Внезапно он замолчал. — Сэр, — задыхаясь от волнения, он продолжал, — да вы весь в крови!
В суматохе я совершенно забыл про свою рану. Внезапно я вспомнил все. Удар копьем. Боль. Кровь. Я опустил голову и посмотрел на грудную пластину доспехов. По ней струей текла алая влага.
Я никогда не был слабаком. За свою жизнь я повидал немало храбрых рыцарей, раненных на поле боя. Но это было совсем другое дело! Теперь я сам заливался кровью — она хлестала и хлестала из раны. Физиономия Уормрика поплыла у меня перед глазами, веки точно налились свинцом, — и передо мной разверзся черный провал, поглотивший меня целиком.
* * *
Я открыл глаза, постепенно приходя в себя. Мало-помалу размытые контуры стали приобретать форму, и надо мной обрисовалось хорошенькое личико с изумрудно-зелеными глазами и улыбающимся ртом.
— Наконец-то вы очнулись, — с облегчением произнесла девушка. — Ну, слава Богу, а то я уже начала бояться самого худшего.
— Ваша светлость, — начал было я, присаживаясь, и тотчас же пожалел о своей прыти.
Плечо мое обожгла резкая боль, будто в меня всадили острый раскаленный гвоздь.
— Тише, тише, — успокоила меня гостья, — вам нужно лежать, дорогой мой сэр рыцарь. И дайте мне закончить перевязку.
Я выполнил ее приказ, откинувшись головой на пуховую подушку и растянувшись на мягком матрасе. Казалось, я парил на облаке*
— Где я?
— В покоях для дворцовых слуг, — отвечала девушка, продолжая накладывать густую зеленоватую мазь мне на плечо.
Действие лекарства было таким быстрым, что мне даже почудилось, как пар со свистом поднимается от холодеющей раны.
— Я велела перенести вас сюда потому, что возвращаться в палатку было небезопасно: дядины наемные убийцы разыскивают вас.
Я угрюмо кивнул.
— Но вы оказали мне огромную услугу, сэр рыцарь, — продолжала она. — И я сделаю все, чтобы вы были целы и невредимы.
Разговаривая со мной, девушка продолжала бинтовать мою рану.
— К счастью, раны у вас не слишком серьезные, но вы должны отдохнуть.
