— Зачем вы это сделали? Ставлю свой венецианский дворец против бамбуковой хижины, что в роли гангстера вы выступаете впервые. Наверняка именно поэтому я так и не получил до сих пор ультиматума с условиями освобождения Адальбера. Так зачем?
Не глядя на Морозини, Лассаль снова уселся за стол, поставил на него локти и потер руками лицо:
— Хотел получить Кольцо!
— Кольцо? А с чего вы взяли, что оно у нас?
— Не принимайте меня за идиота! Вы рассказали мне, кстати с большим искусством, увлекательную историю гибели Эль-Куари, но умолчали о некоторых деталях. Слова, произнесенные умирающим, логически доказывали тот факт, что именно вам он и передал сокровище. Убийцы не смогли доставить Кольцо тому, кто жаждал его заполучить, иначе зачем бы им было бить вас по голове и разорять ваши комнаты в ночь губернаторского приема? Затем убивают Ибрагим-бея и грабят его дом, почти сразу же после вашего ухода. К чему были все эти усилия, если бы Кольцо находилось у них?
— Достаточно разумно, но даже допуская, что вы в чем-то правы, я все же никак не пойму, для чего оно вам, раз вы до сих пор так и не узнали, где находится гробница?
— А кто вам сказал, что я об этом не догадываюсь?
— Никто. Разве что, поскольку Адальбер находился в вашем доме, вы привлекли к этому делу его... Не мне вам объяснять, насколько его знания ценятся в мире археологии и как он относился к вам...
— От этого отношения сегодня, должно быть, остались лишь лохмотья, — с горечью произнес старик. — Я так надеялся, что он не догадается, что его похитил именно я. Но почему же он не доверился мне? — вдруг с бешенством выкрикнул Лассаль. — Мы стали бы вместе проводить раскопки. А может быть, еще не поздно?
Он понизил голос, и во взгляде, обращенном к Морозини, забрезжил луч надежды.
— Давайте я попрошу у него прощения, забудем обо всем, вы снова привезете его ко мне, и примемся за дело?
Решительно, в этом узком кругу исследователей могил царила удивительная беззаботность! Во всяком случае, у Лассаля ее было в избытке. Но, как бы то ни было, пора было наконец умерить его пыл!
— Не торопитесь! Во-первых, у меня нет полномочий вести с вами переговоры от имени Адальбера, я и понятия не имею, готов ли он вас простить или нет. Во-вторых, Адальбер вынужден теперь скрываться. Не забудьте, что есть люди, которые убили Ибрагим-бея и перерыли ваш дом. В-третьих, у него нет Кольца... и у меня, кстати, тоже его нет! — добавил он, тихо радуясь тому, что не приходится слишком уж грешить против истины, поскольку хранительницей Кольца теперь являлась План-Крепен.
Несмотря на то что Анри Лассаль чистосердечно во всем признался, Альдо вовсе не был готов вновь довериться старику. Кстати, Мари-Анжелин с самой первой встречи невзлюбила этого самого Лассаля.
Но тот не отставал:
— Наверное, вы правы! Но скажите мне хотя бы, где он прячется! Я сам соберу его вещи и отвезу ему!
— И тут же обнаружите его, отдав на откуп тем людям, которые не остановятся ни перед чем! Я сам возьму только самое необходимое и потихоньку передам Адальберу. Нельзя допустить, чтобы ваше дурацкое похищение переросло в настоящее и вовсе не такое невинное... Не суетитесь, и я вас буду держать в курсе дел!
— Спасибо! А долго ли вы еще тут пробудете?
Этот наивный вопрос рассмешил Альдо. Вот и еще один человек сгорает от желания увидеть, как он покидает Египет!
— Нет никакой спешки! Я дышу воздухом тайны! Я начеку! Мы с Адальбером, если вам угодно, наделены определенным чутьем! И никогда до решающего сражения не покидаем поле брани. Мы с ним столько лет вместе, просто невероятно! Тут уж ничего не поделаешь! Будет так, как мы решим. А теперь пойду собирать чемодан.
— Еще минуту, прошу вас! Как вы думаете, где может находиться Кольцо?
Верный своей привычке отвечать вопросом на вопрос, Альдо только пожал плечами:
— А вы сами как думаете? Кто, по-вашему, виновен в смерти Эль-Куари?
— Судя по тому, что вы рассказали, это сделали наемники принца Ассуари, раз уж он сам не постеснялся явиться к вам со своими расспросами. Но если бы Кольцо было у него, Ибрагим-бей и сейчас был бы жив.
— Возможно, но не обязательно! Есть одна вещь, которую вы наверняка упустили из виду незадолго до ограбления Говарда Картера произошла еще одна кража, еще более наглая, поскольку местом действия стал Британский музей, откуда украли крест жизни Анх... из орихалка. Это был уникальный музейный экспонат, сохранившийся со времен Атлантиды... Так вот, этот предмет — не что иное, как ключ, или один из ключей, поскольку их могло быть несколько, и открывает этот ключ гробницу Неизвестной Царицы. Оба предмета взаимно дополняют друг друга. Таким образом, вор мог бы войти в гробницу и одновременно защититься от проклятия, еще более страшного, чем то, что охраняло мумию юного Тутанхамона.
— Но откуда вам это известно?
— Человек, которому поручено расследовать это дело, считается лучшим сыщиком Скотленд-Ярда, — это суперинтендант Гордон Уоррен... один из наших с Адальбером друзей!
Предостережение было очевидным, но, весь во власти увлечения Неизвестной Царицей, Лассаль не обратил на него никакого внимания:
— И этот предмет находится у Ассуари?
— Если бы я это знал, Уоррен уже был бы здесь! Поверьте мне, его присутствие невозможно было бы не заметить. Так что делайте выводы.
— А какой вывод сделали вы сами?
— Я? Да никакой! Я удовольствуюсь тем, что буду блюсти свои интересы. И вам советую поступить так же.
Широко улыбнувшись, Альдо удалился в комнату Адальбера, чтобы сложить в чемодан необходимые вещи. Но там его ожидал сюрприз. Собирая дорожный несессер, будильник и другие мелочи, он обнаружил чехол для визитных карточек из крокодиловой кожи, в котором среди визиток друга он обнаружил фото Салимы. Она, облаченная в костюм для раскопок, в широкополую соломенную шляпу, опиралась на кирку и улыбалась той доверчивой улыбкой, которая вначале так понравилась князю. Альдо со вздохом положил фото на место между веленевыми тиснеными карточками. Бедный Адальбер!
Глава 10
Нападение
И двух суток не прошло с тех пор, как Адальбер поселился у Карима, а он уже чуть ли не сожалел о своей плавучей тюрьме. Не то чтобы хозяин был негостеприимен. Совсем наоборот! Карим не знал, чем угодить гостю, как сделать его пребывание в своем доме как можно более приятным. Он постоянно расспрашивал Адальбера о его вкусах и все время стремился составить ему компанию. Но он был слишком болтлив! И самое ужасное было то, что, не считая легких отступлений на темы внешних событий, погоды и литературных пристрастий, он говорил лишь только о Салиме!
Эта тема должна была бы показаться Адальберу увлекательной, и так бы оно и случилось, если бы молодой человек поведал только о том, что был знаком с Салимой с детства! Но он неизменно возвращался к истории их любви, и Адальбер от этого никак не мог решить, чего ему больше хочется: заплакать или удушить этого несносного Карима. Ему и без того нелегко было жить в доме своего соперника, который, не зная об этом, все больше и больше распинался о своих чувствах к Салиме. Адальбер был уже не в силах в сотый раз выслушивать нескончаемую сагу об их романтической любви!
