— Вы бы видели себя сейчас! Сидят, держась за руки, и буравят друг друга злыми взглядами, как заклятые враги.
София повернула голову к брату:
— Джон, у него есть ключ от этого дома. Джон перевел взгляд на Макса:
— Это правда?
— Дом записан на мое имя, — с невозмутимым видом объяснил Макс.
— Гм… — Джон потер подбородок: — Софи, ты живешь в принадлежащем ему доме.
Она насупилась:
— Так ты на его стороне? Как ты можешь! — возмутилась София.
— Я не на его стороне. Я просто пытаюсь быть справедливым. Макс является законным владельцем этого дома, а значит, он должен иметь ключ от него.
— Но ты не учитываешь того, что в этом доме живу я! Джон, прищурившись, взглянул на Макса:
— Вы намерены пользоваться этим ключом?
— Лишь с позволения Софии.
Джон был явно удовлетворен ответом Макса и тем серьезным тоном, которым это было произнесено.
— София, ты слышала? Макс обещает не пользоваться этим ключом без твоего разрешения. А он, как известно, человек слова.
Она вспыхнула и, бросив на Макса испепеляющий взгляд, снова попыталась высвободить руку, но ей это не удалось.
— Черт с тобой! Забирай свой проклятый ключ. Все равно я завтра прикажу заменить все замки в доме.
— В таком случае если мне вздумается нанести тебе визит, я воспользуюсь окном.
— Ты же сказал, что не проникнешь в дом без моего разрешения!
— Это обещание действительно лишь в том случае, если у меня будет ключ от дома, — с самодовольной улыбкой заявил Макс. — А если нет, то в качестве входа я буду использовать окна.
— Только попробуй! Я вооружу слуг, и тебя пристрелят при попытке проникнуть в дом!
— Какой вздор, — поморщившись сказал Джон внимательно слушавший их перепалку. Он уселся на большой удобный стул рядом со столиком, на котором стоял поднос с чаем. — Ты сто раз говорила мне, что не выносишь даже вида оружия, поскольку, по твоему мнению, от него больше вреда, чем пользы.
София пронзила брата острым как кинжал взглядом. Если бы Макс выпустил ее руку, она залепила бы брату оплеуху.
— Кто тебя просил вмешиваться в наш разговор?
— Ты, — пожав плечами, ответил Джон. — Ты же сама втянула меня в него.
— Не заставляй меня жалеть о том, что я обратилась к тебе за поддержкой, которую, кстати, так и не получила, — сказала София и взглянула на Макса. — Я предлагаю тебе равноценный обмен: ты мне ключ, я тебе дневник.
— Я уже назвал свою цену.
— Цену? — переспросил Джон. София бросила на брата мрачный взгляд:
— Макс совершает большую глупость. Если дневник его дядюшки станет достоянием общественности, его фамилию будут трепать во всех салонах и гостиных города.
Макс пожал плечами:
— Для меня это не ново.
— И тем не менее именно из-за дневника ты вернулся в Англию!
— Нет, я вернулся в Лондон потому, что ты меня об этом попросила.
Его слова так ошеломили Софию, что на мгновение она лишилась дара речи.
— Значит, именно так ты понял мое письмо? — пробормотала она.
— Да.
— О! — София в ярости топнула ногой и снова попыталась выдернуть свою руку из его цепких пальцев. — Как я все это ненавижу!
Макс нахмурился:
— Что именно ты ненавидишь?
— Оказывается, я кругом виновата. Из-за меня ты уехал из страны и из-за меня вернулся! Максвелл, ты… ты… ты — скотина!
Она наконец выдернула руку, вскочила с кресла и опрометью выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.
Макс проводил ее изумленным взглядом. «Что я такого сделал? — подумал он. — Всего лишь сказал правду!»
— Гм, — пробормотал Джон, изучая полупустые тарелки на подносе.
— Ваша сестра чертовски упряма, — заметил Макс. Джон взял с тарелки пирожок, откусил и стал жевать с глубокомысленным видом.
— Вы ей в этом ничуть не уступаете, — наконец отозвался он. — Вы сами упрямы как осел.
Макс помрачнел.
— Вы правы, — согласился он. — Мы оба — я и София — вспыльчивые, горячие люди. Даже в лучшие времена у нас в доме кипели нешуточные страсти.
— Это верно, — сказал Джон и, взяв второй пирожок, понюхал его. — С малиной. Не выношу эту начинку.
Макс исподлобья взглянул на Джона:
— Я не хотел расстраивать Софию.
— Знаю. В вашем присутствии она становится излишне раздражительной. Она порой совсем теряет голову. Именно поэтому меня беспокоят поиски этого проклятого браслета.
— Поиски браслета?
— Да, София ведет свое расследование. Она хочет найти вора, чтобы вернуть вам доброе имя.
— Черт побери! Кто ее попросил об этом?
Ко всему прочему, София была идеалисткой. Она всегда стремилась сделать все по-своему и добиться справедливости.
— Никто, — ответил Джон. — Думаю, что она просто пытается исправить ошибки, совершенные ею в прошлом.
— В этом нет необходимости.
— Но это же София! — Джон вздохнул и положил руку на сложенный листок бумаги, лежавший рядом с чашкой, из которой совсем недавно сестра пила чай. — Это список подозреваемых. Боюсь, София попадет в беду, если кто-то из этого списка действительно окажется вором. Преступник ни перед чем не остановится, чтобы скрыть свое преступление.
— Какая же она дуреха, — пробормотал Макс.
— Это правда, — согласился Джон. Макс провел рукой по волосам.
— Даже если это расследование не угрожает ее жизни, оно может вызвать в обществе скандал.
— И опять вы правы, — бодрым тоном промолвил Джон и, сунув в рот сандвич, блаженно улыбнулся. — Сливовый джем! Какая прелесть!
Макс устремил взгляд на листок бумаги, лежавший на столе:
— Мне нужно взглянуть на список.
— Давайте вместе ознакомимся, — предложил Джон и с небрежным видом развернул список. — Гм… Лорд Албертон, лорд Роу, миссис Уэрхорс, леди Маркленд и племянник леди Нили, мистер Генри Брукс.
— Генри Брукс? Но по приказу леди Нили его обыскали в тот же вечер.
— София, по-видимому, думает, что он мог куда-нибудь спрятать украденную вещь. Знаете, Истерли, я рад, что вам небезразлична судьба моей сестры. Не позволяйте ей разъезжать по городу и задавать людям неудобные вопросы.
Макс настороженно взглянул на Джона.
— Я бы сам присмотрел за ней, — продолжал Джон. — Но знаете ли, я очень занят в настоящее время. Я принял предложение графа дю Лака помериться силами в игре в вист. Надеюсь, вы понимаете, что я просто не мог отказать пожилому человеку, и поэтому в течение следующих двух недель у меня не будет ни минуты свободного времени — только вист, вист и еще раз вист! Впрочем, мне пора… — Джон доел сандвич. — Да, мне нужно уходить. Все равно здесь больше нечего делать. — Он встал и погладил себя по животу. — Обожаю пить чай. Макс покачал головой:
