— Да, Софья всегда желала только любви, — согласился он.
Мария вздохнула:
— Я подвела ее.
— Чепуха, — решительно возразил старый солдат. Мрачное настроение императора мгновенно улучшилось, как только Мария вернулась в свет, и Геррик не мог допустить, чтобы она заперлась в комнате, казня себя за мнимые и настоящие ошибки. — Такой дочерью, как Софья, — красивой, умной, уверенной в себе — может гордиться любая мать. Чего еще можно желать?
Приняв, похоже, какое-то решение, Мария расправила плечи и откинула крышку лакированной шкатулки.
— Я хочу быть уверена, что она всегда будет в безопасности.
Геррик лишь покачал головой, когда графиня достала из шкатулки письма. Те самые, что доставили столько беспокойства в последние месяцы. Он видел эти письма лишь раз и только мельком в руках Софьи у склада на острове, но узнал по выгоревшей ленточке.
— Мария?
Она рассмеялась, уловив в его голосе беспокойство, и небрежно бросила всю стопку в огонь.
— Не тревожьтесь, Геррик. Я вынесла урок.
Он отступил от камина, глядя, как пламя жадно пожирает бумагу. Нахмурился. Такого жеста от графини старый солдат не ожидал. А ведь Софья добыла их с риском для жизни. И так легко все уничтожить…
— Вы же намеревались сохранить письма, чтобы обезопасить будущее?
Мария покачала головой:
— Я вручила свою судьбу Александру Павловичу и останусь с ним до конца, что бы ни уготовила судьба.
Скрывая изумление, Геррик отошел к столику — налить бренди. При всем своем очаровании, Мария всегда оставалась в душе женщиной себялюбивой.
Неужели она и впрямь научилась ставить интересы других выше собственных?
Пожав плечами, он вернулся к камину и протянул княгине бокал. Не важно. Главное, что Мария осталась верна императору.
— Софья так и не призналась, чего потребовал Дмитрий Типов в обмен на письма. — В последние дни Царь Нищих все чаще возникал в его мыслях. Геррик вовсе не хотел терять столь ценное приобретение.
— Если Типов столь ловок и умен, как вы утверждаете, побеспокоить Софью он не решится, — отмахнулась Мария. Подобно многим дворянам, она не понимала, каким влиянием может располагать человек, не имеющий титула. — Разве что ему взбредет в голову вызвать гнев герцога Хантли.
Спорить с такой логикой Геррик не стал. Дмитрий Типов не страдал глупостью.
— Да уж. Стефан убил бы его без раздумий. — Он усмехнулся, представив реакцию Царя Нищих на предложение пойти на службу. — К тому же у него и своих забот хватает, а скоро их станет еще больше.
Мария внимательно посмотрела на него:
— Чувствую, вы замышляете что-то. Хотите привлечь беднягу к вашим хитрым играм.
— Не сегодня. — Геррик поднял стакан. — За Софью.
— За Софью, — согласилась княгиня.
Они чокнулись.
В каюте Софья задержалась недолго и вскоре поднялась на палубу — посмотреть на уходящий за горизонт Петербург.
Улыбка тронула ее губы при воспоминании о последнем морском путешествии, после которого прошло всего лишь несколько месяцев.
Кто бы мог подумать, что ее ждет такое приключение. Что она обретет счастье.
Раздумывая над странными поворотами судьбы, Софья не обращала внимания на свежий ветерок, норовивший забраться под зеленую бархатную мантилью, отороченную соболями, и суетящихся неподалеку матросов.
И только когда две крепких руки обняли ее и прижали к широкой груди, она отвлеклась от мыслей о прошлом.
— О чем грустишь, моя голубка? — проворковал над ухом Стефан, трогая губами мочку уха. — Печалишься о доме?
Тело уже таяло от знакомого жара. В последние дни они почти не оставались наедине, и сейчас она с нетерпением предвкушала их брачную ночь.
— Я буду скучать по Петербургу, но мой дом с тобой, — ответила Софья.
Он повернул ее к себе, пытливо заглянул в глаза:
— Наш дом.
— Да. — Она счастливо улыбнулась. — И мы ведь обещали вернуться к свадьбе Анны.
Стефан коснулся ее губ дразнящим поцелуем.
— Неужели?
Руки сами поднялись и обвились вокруг его шеи.
— Не отвлекай, все равно не получится, — предупредила она.
— Не получится?
— Нет.
Он усмехнулся — она уже нарушила обещание тихим стоном наслаждения.
— Лгунья.
Софья отстранилась и посмотрела на него с твердой решимостью:
— Уж больно ты уверен.
— Единственное, в чем я уверен, — так это в том, что люблю тебя.
Она приподнялась на цыпочках и поцеловала его в губы.
— А я в том, что люблю тебя, мой великолепный герцог. Теперь мы связаны навечно.
— Слава богу. — Он вдруг подхватил ее на руки и направился к трапу, ведущему в их каюты. — Я слишком стар, чтобы гоняться за женой по всей Европе.
Она рассмеялась:
— У тебя хорошо получилось. Он посмотрел на нее затуманенными страстью глазами:
— Да, но теперь все получится еще лучше.
