— Да.
— Интересно.
— Заманчиво, не правда ли?
Заманчиво? При одной лишь мысли о том, что Софья будет рядом, его как будто пронзило огненное копье.
— Если она будет под одной со мной крышей, присматривать за ней не составит большого труда.
— Так ты хочешь только присматривать за ней? — с ухмылкой поинтересовался Эдмонд. — Или есть другие желания?
Стефан ответил брату простодушной улыбкой:
— Даже не понимаю, на что ты намекаешь.
— Я заметил, как ты смотришь на Софью.
— И как же?
— Как я смотрю на Брианну. Стефан покачал головой. Нет. Эдмонд увлечен своей супругой по-настоящему; его же чувства в отношении Софьи — взрывная комбинация недоверия и вожделения.
— Отрицать не стану, она — красавица.
— Хочешь затащить ее в постель? Он представил… Софья на простынях, посеребренное луной роскошное тело и аромат жасмина в воздухе.
— Моя постель и женщины, которые могут ее согреть, не предмет для обсуждения. Так что не рассчитывай.
Эдмонд усмехнулся.
— Приятно уже то, что ты отказался от идеи прожить жизнь монахом.
Стефан покачал головой. В Суррее было несколько милых вдовушек, которые весьма удивились бы, услышав такое заявление.
— Ну, не совсем монахом…
— Ах ты, хитрый лис. И кто же она?
— Сделаем так. Я приеду утром и заберу Брианну и мисс Софью, ладно? — Стефан ясно дал понять, что продолжения не будет.
Эдмонд огорченно вздохнул, но настаивать не стал.
— Так ты не против нашествия?
— Наоборот. — Стефан бросил взгляд на освещенное окно с изящным силуэтом стоящей у него женщины. — Буду ждать с нетерпением.
Жилые помещения в Мидоуленде вполне соответствовали общему уровню особняка, хотя и выглядели немного обшарпанными.
Оставшись одна, Софья прошла по маленькой, выполненной в пастельных тонах гостиной, провела ладонью по спинке софы из атласного дерева и направилась в спальню. Посередине, на персидском ковре, красовалась кровать под кремовым балдахином. Выкрашенный голубой краской потолок представлял небо с порхающими в нем крохотными ангелочками. У стены напротив окна, выходящего на декоративный пруд, стоял резной шкаф.
Пруд.
Значит, ее комнаты расположены рядом с комнатами герцогини. Софья облизала губы. Судьба улыбнулась ей еще раз.
Но особенно везучей она себя не чувствовала.
Прошлую ночь Софья почти не спала, ворочалась, думая о последствиях ее же собственного предложения перебраться на время в Мидоуленд. С одной стороны, она получала прекрасную возможность заняться поисками писем, с другой — отлично понимала, что может попасть в ловушку.
От других аристократов герцог Хантли отличался прежде всего умом. Впуская под свою крышу женщину, которой не доверяет, он определенно уже приготовил какой-то свой, дьявольский план.
Оставалось только надеяться, что ей удастся его перехитрить.
В комнате было жарко, но она поежилась. Потом решительно тряхнула головой, отогнала трусливые мысли и принялась за дело, начав со шкафа. Конечно, гостевая комната не самое подходящее место, чтобы прятать письма, но Софья не собиралась ничего оставлять на волю случая.
К тому же она не могла заняться комнатами герцогини, не убедившись, что за ней никто не наблюдает.
Не обнаружив в шкафу ничего, кроме одежды, которую несколько минут назад положила туда служанка, Софья перешла к трюмо и выдвинула ящики. В одном нашлось серебряное зеркало и щетка для волос, а также пара флаконов с духами. Она уже выдвинула нижний, когда знакомое покалывание у основания шеи подсказало, что за ней кто-то наблюдает.
Толчком задвинув ящик, Софья выпрямилась и повернулась — Стефан стоял, небрежно прислонясь к двери и сложив руки на груди.
Она видела герцога всего лишь час назад, но едва их взгляды встретились, как сердце уже привычно дрогнуло.
Его красота действовала на нее безотказно. Даже в простом сюртуке и потертых кожаных панталонах он выглядел так, что у любой женщины захватывало дух.
— Ваша светлость, — пробормотала она, не смея опустить глаза и убедиться, что ее белое муслиновое платье с черной отделкой на лифе и мелким жемчугом по подолу не помялось при переезде. Плохо было то, что правая рука уже невольно вскинулась к сложному узлу на макушке.
— Хотел убедиться, что вы разместились. Вас все устраивает?
— Вполне. Спасибо.
Его взгляд задержался на трюмо у нее за плечом.
— Вы, кажется, что-то искали. Если что-либо нужно, только скажите…
— Мне ничего не нужно, спасибо. Проверяла, все ли захватила служанка, — торопливо объяснила она.
— Понятно. — Лицо его сохранило бесстрастное выражение. — И что она, ничего не забыла?
— Вроде бы ничего.
— Если чего-то недостает, дайте знать, и я отправлю в Хиллсайд кого-нибудь из слуг.
— Вы очень добры.
Герцог улыбнулся:
— Хочу, чтобы вы чувствовали себя в Мидоуленде как дома.
Она попыталась сглотнуть, но во рту пересохло. Боже, в этом доме, под этой крышей ее поджидает слишком много опасностей.
— Где Брианна?
— Прощается с Эдмондом.
— Понятно. Может быть, мне тоже попрощаться с ним.
Стефан рассмеялся, и у нее по спине побежали мурашки.
— Сомневаюсь, что они так уж обрадуются вашему присутствию.
Она закусила губу.
— О… я не подумала…
— Хмм. — Он вдруг поднял руку и провел пальцем по ее щеке. — Интересно, этот румянец настоящий? Вы и впрямь такая простодушная, какой кажетесь?
Софья отстранилась и сделала пару шагов назад, пока не наткнулась на спинку кровати. От одного лишь прикосновения внутри у нее как будто закружился смерч.
— Ваша светлость…
Не говоря ни слова, герцог подошел к ней так близко, что она даже сквозь платье ощутила идущий от него жар.
— Меня зовут Стефан. — Он нависал над ней, и его взгляд обжигал ее губы. — Скажите.
Дай пощечину, шептал голосок в голове. Осади наглеца. Ты совершишь огромную ошибку, если позволишь ему найти твою слабость и подскажешь, в чем его сила.
Но как услышать голос рассудка, когда тело тает от приятного голоса, а сердце отбивает сумасшедший ритм? Разве можно думать о чем-то, когда все затмевает резкий мужской запах?
— Стефан, — выдохнула она.
Он наклонился к пульсирующей у основания шеи тонкой голубой жилке, коснулся ее губами.
