Вдруг Джинни заметила, что белая сорочка Стива забрызгана пятнами крови. Да и на сюртуке виднелись темные пятна. «У него такой вид, — подумала Джинни, — будто он только что вернулся с войны!» Ему следовало бы принести извинения или хоть что-то объяснить! Он столько раз обманывал и унижал ее, был даже любовником ее мачехи! Он заставил Джинни уйти от него! И украл ее детей…
— Я… что, странно выгляжу? Почему ты на меня так смотришь?
— А как же еще мне на тебя смотреть, моя радость? Ты по-прежнему очень красива, даже спустя столько лет… Но вот сколько прошло — два или три года?.. И ты жива! А ведь я долгое время считал тебя мертвой! И Андре Делери был в этом уверен. Но теперь он мертв, а ты жива и здорова.
Он подошел к Джинни и легко коснулся ее лица. Задохнувшись от волнения, она отпрянула.
— Да, я сумела выжить, как, впрочем, и ты! И это несмотря на… Кстати, что случилось с Андре? И почему ты весь в крови?
— Ты в самом деле озабочена, дорогая, или это только раздражение?
Его усмешка привела Джинни в бешенство. Неужели ей так хочется узнать о судьбе Андре Делери?
Он стоял так близко к Джинни, что она поежилась.
— Ты и впрямь хочешь об этом узнать? Я дрался на дуэли с Андре Делери и убил его. Это ответ на твой первый вопрос. А что касается этих пятен, то у меня с теми людьми, которые похитили наших детей, возник небольшой спор. Джинни… — Он глубоко вздохнул. — Знаешь, ты почти не изменилась, хотя в глазах появилась печаль. Может, ты не слишком счастлива от того, что тебе предстоит соединиться с мужем и детьми? Может, отпустить тебя с этим красивым банкиром? Но… — он отступил, — мне не по вкусу люди, которые подсылают наемных убийц и размахивают перед моим лицом пистолетами и кинжалами. Почему ты хотела меня убить, Джинни? Наш развод почти оформлен, и я не стану препятствовать твоему новому замужеству. Я решил не вмешиваться в твою жизнь и даже не хотел встречаться с тобой, но ты вынудила меня это сделать!
— Ты отнял у меня детей! И я не знала, что Фредерик…
— О да… Фредерик. — Он с отвращением произнес это имя. Опустившись в кресло, Стив продолжал: — Ну а дети, так ведь это и мои дети. По крайней мере, ты так утверждала… Но, как бы то ни было, я чувствую к ним… нежность. А вот ты, дорогая, очевидно, совсем забыла о них, пока наслаждалась жизнью в турецком гареме! Чего ты ждала от меня после этого? Что и я откажусь от них?
Джинни закрыла лицо руками.
— Стив, не надо! Не начинай все сначала… Я слишком устала. Я… я…
Он схватил ее за руки и заглянул в глаза, полные слез.
— Джинни, почему ты не хочешь во всем мне признаться? Да и себе тоже. Несчастья довели тебя до отчаяния — это же на тебе написано. И причина не только в детях. Посмотри на меня, Джинни! Думаю, что, забрав детей, только разозлил тебя! И, кроме того, возбудил в тебе жажду мщения.
Она отчаянно затрясла головой:
— Нет, ты не прав!
— Так в чем же дело, Джинни? Это все из-за Ричарда? Ты все еще любишь его? Или оскорблена, считая, что он отверг тебя? — Стив отпустил ее руки, и Джинни, съежившись в кресле, разрыдалась.
— О, дьявольщина! — воскликнул Стив. Бутылка звякнула о край бокала, и, видимо, овладев собой, Стив невозмутимо сказал: — Я только что вернулся из Стамбула, Джинни. Ричард в безопасности. Да, да, он, твой Ричард, и его жена, сестра покойного султана… У них родился сын, и они переехали в Персию. Я разговаривал с генералом Игнатьевым и именно от него узнал, что ты уже уехала во Францию или в Санкт-Петербург — он и сам этого точно не знал. Он поведал мне и об обстоятельствах твоего… «развода». Как я понял, Ричард Эвери развелся с тобой, не желая этого, но беспокоясь за тебя. К тому же он чувствовал ответственность и за судьбу той женщины, что родила ему сына, не говоря уже о самом ребенке. Он, по-видимому, человек очень мягкий — и ты, конечно, почувствовала разницу между нами!
Стив всунул бокал в ее дрожащие руки.
— Выпей, — потребовал он. — И не бойся. Если бы я собирался убить тебя, то сделал бы это гораздо раньше! — Джинни выпрямилась и собиралась дерзко возразить ему, но его слова заставили ее прикусить язык. — У меня есть письмо, переданное генералу Игнатьеву Ричардом Эвери. Оно адресовано тебе. Я думал оставить его твоему кузену, но уж раз мы увиделись…
Джинни сделала большой глоток коньяка.
— Нет, я не хочу его читать, хотя и признательна тебе… Все это уже не имеет для меня значения. — Она заставила себя взглянуть на Стива. — Я действительно любила его или, по крайней мере, думала, что люблю. Он был со мной очень нежен и ласков и заставил меня почувствовать, что я для него единственная женщина в мире. Ричард оберегал и баловал меня. Тогда я ослепла и очень нуждалась в утешении и понимании! Но к тому времени, как это прошло, я ощутила душевную пустоту и решила вырваться на свободу, хотя и презирала себя за это. Ты не понимаешь…
— Почему же? — Он сел рядом с ней и тяжело вздохнул. — Я тоже кое-кого встретил. Ее звали… впрочем, это не имеет значения. Я думал, что тебя уже нет, и обвинял себя в твоей смерти. Проклятая гордость заставила меня вызвать на дуэль Андре Делери. Покинув Кубу, я много путешествовал и вот встретил ее.
— И? — прошептала Джинни, радуясь его откровенности.
Стив отвернулся от огня и посмотрел на нее.
— И, как ты видишь, я здесь. Я просил ее уехать со мной, но она отказалась. Она была очень ласкова, умела ждать и утешать… короче, в ней было все, что нужно мужчине, но я не мог предложить ей того, что она искала, то есть вечной любви.
— А что такое вечная любовь? — вздохнула Джинни и неожиданно сказала: — А знаешь, я не помню, чтобы мы так разговаривали прежде! Это так странно…
Он рассмеялся:
— Да уж, конечно, это необычно! Боюсь, твой кузен Пьер будет разочарован. Он полагал, что я устрою тебе сцену за то, что ты позировала знаменитому художнику. А мне понравилось, что за вуалью почти ничего не видно, кроме волос и обнаженной кожи… «Пленница султана» — так, кажется, называлась эта картина? Может быть, мне стоит купить ее?
У Джинни словно камень с души свалился.
— Я… я и не знала, что ее выставят так скоро! О, бедный Пьер, как же он изумился, увидев меня в таком виде! А вот купить ее тебе едва ли удастся, я думаю, что принц Уэльский уже… о Боже!
— Принц Уэльский? — переспросил он. — Он тоже твой поклонник?
— О, он восхищается каждой красивой женщиной! Артистки из мюзик-холла и оперные певицы…
Она умолкла, наблюдая за этим человеком, с которым провела много лет, но до сих пор еще не знала его.
— Джинни… — Он обнял ее за плечи и впервые посмотрел на нее так открыто и искренне. Она ответила ему тем же.
Протянув руку, она коснулась его лица, провела пальцами по его шраму.
