Что ж, если какой-нибудь глупец жандарм попытается арестовать ее, она даст ему достойный отпор! Потом несчастному дяде Пьеру придется вызволять племянницу из тюрьмы и оправдываться перед Лорной. Все зависит от того, где и при каких обстоятельствах она пожелает снять маску. Если у нее вообще возникнет такое желание.
Бесконечные шествия и представления, грозившие вытащить на улицы весь Париж, слегка разочаровали Лауру. Везде было слишком многолюдно — даже в «Мулен Руж», где девушке не удалось ни увидеть сцену, ни разобрать хотя бы одно слово из песни.
Наконец она сумела найти подруг, и они с облегчением вырвались из толпы.
— О Господи! Мне казалось, что я схожу с ума! — сказала Лаура, обмахиваясь веером. — Теперь мы отправимся к Даниэлле. Там уж мы повеселимся в более изысканном обществе!
Даниэлла жила на престижной авеню Шабанэ в роскошных апартаментах с просторными, комфортабельными и великолепно обставленными комнатами.
Хорошенькая девушка радушно встретила гостей.
Хозяйка, высокая гибкая блондинка с блестящими темными глазами, эффектно оттенявшими ее светлые волосы и кожу, была здесь единственным человеком без костюма и маски. Поговаривали, что отцом ее был турок, однако истинное происхождение Даниэллы оставалось тайной. Очевидным было лишь то, что она получила прекрасное воспитание, элегантно одевалась и поражала всех своей красотой. Лаура слышала, что Даниэлла обращалась со своими слугами-мужчинами более сурово, чем с женщинами. Но она была очаровательной хозяйкой. Ее содержали одновременно три очень богатых и известных человека. Они знали друг о друге и, судя по всему, обожая прелестную Даниэллу, мирились с этой ситуацией.
Когда гости вошли в дом, поздоровались с хозяйкой и обняли ее, Лаура спустилась по лестнице, по бокам которой стояли два неподвижных лакея в масках. Каждый из них держал в руках канделябр с семью свечами. Все прочие гости — Лаура решила, что их здесь не менее пятидесяти, — уже познакомились с «правилами» этого роскошного праздника, или игры, как она мысленно назвала происходящее вокруг.
Все казалось таким занятным — Париж, ее друзья, этот вечер и многие другие, предшествовавшие ему и дарившие Лауре бесценный опыт, не говоря уже о материале для будущих статей!
Все знали друг друга, общались раскованно и непринужденно. В гостиной танцевали, в столовой буфетная стойка ломилась от горячих и холодных закусок.
Лаура была очарована людьми, которых собрала Даниэлла; все они были в масках и изощренных костюмах. Она заметила, что воздушные туалеты многих дам, были куда более откровенными, нежели ее наряд. Селеста объяснила главную идею — облик каждого гостя должен отражать его тайные желания. Лаура назвала это воплощением фантазий. Тонкий замысел! Он заставлял ломать голову над тем, кто скрывается за той или иной маской. Она призналась самой себе, что ее разбирает любопытство.
Хозяйка познакомила новых гостей с домом и предоставила им свободу действий, чтобы каждый нашел себе занятие по душе. Комнаты, которые Лаура успела осмотреть, освещались электрическими лампами, позволявшими разглядеть гостей и показать себя!
Лаура с удовлетворением отметила, что здесь было мало девушек, которые умели исполнять танец живота. Лиана, изображавшая мадам Рекамьер, заявила, что ей осталось лишь найти подходящий диван, лечь на него и заняться отбором поклонников. Селеста превратилась в загадочную, соблазнительную и опасную Лукрецию Борджиа, великолепно справляясь с этой ролью. Жюстина сказала, что всегда хотела стать балериной. Она выбрала костюм, позволявший демонстрировать ее красивые ноги. Из Анджелы, которая была очень молода и казалась воплощением невинности, вышла хорошенькая юная нимфа; она постоянно оглядывалась назад, высматривая сатира или бога-олимпийца, который утащит ее на своем плече. Эта актриса была новым человеком в компании; Лауре нравились ее искренность и прямота. Она искала богатого и не слишком ревнивого покровителя. Ей нравилось спать с разными мужчинами — принцами, грумами, красивыми, хорошо сложенными лакеями с сильными ногами. Четыре женщины проплыли по комнате с бокалами шампанского в руках, обдумывая, чем бы им заняться в первую очередь. В конце концов, каждая найдет себе развлечение по своему вкусу.
Лаура уже решила, что будет делать лишь то, что сама захочет. Ей не понравилось ощущение потери контроля над собой; что бы ни произошло с ней в ту ночь, которую она не хотела вспоминать, это никогда не повторится! Сегодня она будет только наблюдать и не станет принимать участие в спровоцированной гашишем оргии. Так она пообещала себе. Нет, она даже не войдет в показанную ей маленькую комнату с обитыми алым атласом стенами и навязчивым запахом гашиша.
— О, я не виню тебя, дорогая! — сказала Селеста, когда Лаура покачала головой. — Иногда это доставляет удовольствие — при соответствующем настроении, — а иногда… Пожалуй, сегодня я хочу быть сильной, полной энергии. А сейчас…
Селеста указала рукой на высокого лакея, замершего в нише возле двери комнаты, которую они только что покинули. Этих лакеев было так легко принять за статуи! Человек держал в руке серебряный поднос с прямыми и круглыми «дорожками» из белого порошка.
— Это зелье, моя дорогая, — продолжила Селеста, правильно истолковав молчание Лауры, — сильно отличается от гашиша. Как тебе объяснить? Кокаин помогает уйти в себя. Это совершенно другое ощущение! Ты почувствуешь такую бодрость… Ну, в общем, ты сама увидишь, если наберешься смелости. Профессор Фрейд, которым ты так восхищаешься, сказал, что от кокаина его голова становится более ясной. Так что…
На серебряном подносе лежали также тонкие серебряные соломинки длиной с мизинец. Лаура завороженно посмотрела на Селесту, которая взяла трубочку, наклонила голову и втянула носом порошок.
— Мм… Как здорово! Это именно то, что мне требовалось сегодня вечером. Уверяю тебя, теперь я готова ко всему! — Она вдохнула еще некоторое количество порошка, откинула голову назад и засмеялась, провоцируя Лауру. — Если ты наберешься смелости…
Лаура почувствовала, что на карту поставлена ее репутация.
— Ну, теперь, когда ты показала мне, как это делается, я, конечно, должна попробовать. Проверить, как это на меня подействует.
Взяв другую серебряную соломинку, Лаура попыталась последовать примеру подруги. Селеста не уставала подбадривать ее своими указаниями:
— Сначала сделай выдох, а потом вдыхай порошок. Да, вот так. А теперь зажми эту ноздрю и проделай то же самое второй. Ты быстро научишься.
Необычные ощущения заставили Лауру задержать дыхание, она заморгала, еле сдерживая слезы. Испугалась, что расчихается, что ей придется высморкаться. Если она не опозорится подобным образом, то достойно пройдет это испытание. Лаура почувствовала легкое головокружение, ощущения стали еще более острыми. Даже соблазнительная музыка, доносившаяся из зала, зазвучала громче, отчетливее. Селеста была права: кокаин сильно отличался от гашиша. Но зачем нужны эти эксперименты?
Лаура решила, что спросит Селесту, когда они останутся вдвоем и смогут поговорить серьезно. Зачем делать то, в чем не испытываешь потребности, только потому, что заниматься этим модно? Какая глупость!
