На какое-то время она, конечно же, потеряла сознание. А может, просто у нее, как у йогов, душа ненадолго оставила тело и стала подниматься все выше и выше, пока наконец ветки деревьев не перестали царапать ей лицо и цепляться за волосы. А потом она услышала свой крик, который еще долго эхом отзывался у нее в ушах. Какая-то часть ее мозга с ужасом и отчаянием наблюдала за тем, как рушится ее карточный домик, она уже ничего не могла сделать, ничем не могла помочь. Уже ничего нельзя сделать, даже если он сам позовет ее, позовет так, как не звал никогда. Никогда… никогда… никогда!
Было темно, все так же шел дождь, и его капли перемешивались со слезами, льющимися из ее глаз. Она услышала, как кто-то кричит, и наконец разобрала зовущий ее голос:
— Алекса! Алекса! Черт тебя побери, ответь мне!
Как он может найти ее, если она лежит на мягком мху под деревьями, которые прячут ее? Но тут сознание окончательно вернулось к ней, и она вспомнила о чудесной кобыле, на которой так бездумно скакала и которая сейчас корчилась в агонии где-то поблизости. И только для того чтобы помочь ей, Алекса подала голос:
— Я здесь! Я здесь! Но сначала… пожалуйста, ради Бога, сделай что-нибудь для нее! Сделай что-нибудь, я прошу тебя… я прошу тебя… сделай что-нибудь, чтобы прекратить ее страдания!
Он промок так же, как и она. У него в руках был большой фонарь. Несмотря на ее протесты и заверения, что с ней все в порядке, он сначала осмотрел ее, не сломала ли она себе что-нибудь.
— Пожалуйста, Николас, пожалуйста! Ты должен, ты должен!
— Тогда не двигайся. Будет лучше, если ты вообще не будешь шевелиться до тех пор, пока я не вернусь к тебе. Поняла?
Не дожидаясь, пока она ответит, он ушел. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он вернулся.
— Ты… Как ты?.. Я не слышала выстрела…
— Даже если бы у меня с собой было ружье, от него бы не было сейчас никакого толку. Ты хочешь знать как? Ножом! Вот как я это сделал! Тебе достаточно?
— Я так сожалею! Я так сожалею! Если бы только я послушалась конюха и не… Почему я сама не сломала себе шею? Ты думаешь, я когда-нибудь смогу простить себе?
Прижавшись к нему, она какое-то время чувствовала себя хорошо и уютно в его объятиях. А потом она все сразу вспомнила и постаралась освободиться от его рук.
— Я… Со мной теперь все в порядке. Не нужно… Я…
— Ты уверена? Ты знаешь, сколько пролежала здесь? — Его голос звучал бесстрастно. — Ты можешь стоять? Я могу взять у Иденов лошадь и приехать за тобой. Господи, Алекса! У тебя что, совсем нет здравого смысла? Как тебя вообще занесло сюда? Тебе уже давно пора вести себя так, как подобает взрослому человеку, а не маленькому капризному ребенку, который во что бы то ни стало пытается настоять на своем. Черт возьми, ты можешь идти или давай я понесу тебя?
Ей показалось смешным и странным, что она вдруг заговорила об этом, потому что ее карточный домик уже рухнул и в ее словах не было никакого смысла.
— Нет! Я хочу кое-что сказать тебе… я хотела и раньше… но не могла…
— Я думаю, тебя интересуют мои планы относительно Калифорнии? — Он все еще продолжал обнимать ее. — Мне жаль, что я не сказал тебе об этом раньше и тебе пришлось узнать обо всем от других.
— Значит, это правда?
— Да, это правда. Я получил от Лондона все, что хотел получить, и уже достаточно насладился именем и положением лорда Эмбри, наследника маркиза Ньюбери. Господи! Я с самого начала знал, что мне все это не понравится, что есть предел тому, с чем я могу смириться. Я сойду с ума, если останусь здесь и буду крутиться во всем этом подобно цирковой лошади! Я хотел сегодня сказать тебе об этом, Алекса. И хотя ты, наверное, думаешь… Что бы ты ни думала, веришь ты мне или нет, но я собирался сказать тебе… И, черт побери…
— Нет! Я… Пожалуйста, я только хочу, чтобы тебе не нужно было больше лгать мне и придумывать какие-то оправдания… Слышишь меня? — Все еще в его объятиях, Алекса подняла голову, ее слова падали, как тяжелые капли дождя. — Я и раньше пыталась сказать тебе… Я пыталась сказать, что я уже приняла решение и что я опять хочу принадлежать только самой себе, жить только для себя и делать то, что хочу и когда хочу! Я уезжаю в Испанию на две недели. Я поеду с Belle-Mere. Я нужна ей, и она убедила меня в том, что и она может быть мне полезна. Мы будем использовать друг друга некоторое время! И я буду заводить любовников, если мне захочется, и я должна сказать тебе, что я так и сделаю, если захочу! Ты слышишь меня, Николас, ты слышишь? Мне наплевать на твои угрозы и… и… на то, что ты можешь сделать мне! Мне все равно. Ты заставил меня… Ты заставил меня не…
Рыдания душили ее, и она попыталась освободиться от его рук, но у нее не было сил, и вместо этого она прижалась к нему, уронив голову ему на плечо.
— Черт, Алекса! Перестань плакать! Ты можешь иметь столько любовников, сколько захочешь! Почему нет? Я думаю, ты права, во всяком случае, это честно. И я не хочу твоих чертовых денег, они всегда были и всегда будут твоими! Это радует тебя? Может, ты все-таки прекратишь этот кошачий концерт?
Но она не могла справиться со своими рыданиями. Он выругался и, взяв ее на руки, понес к лошади. Посадив ее на седло перед собой, он привез ее домой и оставил на попечение Хэриет, а сам пошел в конюшню отвести лошадь и приказал подать ему туда столько бренди, чтобы можно было согреться и хорошенько напиться.
Глава 53
Как быстро рассыпались все карты! И ты вновь начинаешь строить новый домик, и он тоже рассыпается, а ты начинаешь вновь, и так до тех пор, пока у тебя хватит сил и терпения.
Нет. Больше не будет карточных домиков, рассыпающихся при малейшем прикосновении. Не будет больше и сказочных замков. Когда-то обязательно приходишь к такому выводу. Алекса, обнаженная, загорала и наблюдала за медленно плывущими высоко в небе облаками.
Англия осталась где-то очень далеко, она уже была для нее каким-то неясным воспоминанием, подобным утреннему туману, который исчезает при первых же лучах солнца. Сборы. Плачущая Бриджит. Мистер Боулз с плотно сжатыми губами. Твердая, непримиримая Хэриет. Спасибо ей за поддержку и помощь, хотя она и говорила, что не понимает, почему два умных человека, которые состоят еще и в браке, ведут себя как полные идиоты или капризные дети, которые обиженно поворачиваются спиной друг к другу, вместо того чтобы спокойно все обсудить. Но были вещи, которые она не могла рассказать Хэриет, в которых она не могла признаться даже самой себе.
Что ж, Алекса, ты сама сделала свой выбор, сама постелила себе постель! Так спи в ней! Одна, если так будет нужно. Несмотря на все свои истерические заверения, она так и не завела себе любовника. Ее так и не прельстили все эти обаятельные, вежливые графы, маркизы, виконты, с которыми знакомила ее бабка. Она провела в Испании всего две недели, и то только потому, что ждала пассажирского парохода, который считался самым быстроходным. Он был построен на верфях Северной Америки и принадлежал одному из самых богатых судовладельцев Англии. Ньюбери забронировал для нее места на этом корабле, а когда они в последний раз с ним встретились незадолго до ее отъезда в Испанию, он сделал ей еще один невольный подарок.
