Ник невозмутимо слушал их, стоя в раскованной позе. Этот человек казался жестоким, напряженным и выжидающим, на поясе у него висели револьвер и нож в чехле. Грубо восхищаясь Гизеллой, он преследовал какую-то цель. Мужчина пристально смотрел на Ника, явно ожидая схватки.
Ник пожал плечами:
— Она не puta
[5]
. Это моя подруга.
— Да? Она весьма по-дружески висла на тебе.
— Дам тебе совет — шагай своей дорогой. Я устал от болтовни.
— Откуда такая враждебность? — лениво протянул долговязый. — Мы такие же американцы, как и ты.
Ник шагнул в сторону и чуть повернулся, отодвинув край своей куртки, под которой висел «кольт». Этот понятный всем жест был предупреждением. В почти прикрытых полями шляпы глазах долговязого что-то мелькнуло, и Ник тотчас вспомнил, где он его видел.
— Пару лет назад мы с тобой столкнулись в Пало-Альто; ты был часовым, капрал.
— Пикеринг. Теперь просто Кья Пикеринг. — Слегка подавшись вперед, он выплюнул жевательный табак на землю возле ноги Ника, потом вытер рот рукавом и посмотрел на рейнджера с ухмылкой. — Я ушел из армии. Это мой приятель, Уэйд Такетт. Да, ты меня знаешь. И я тебя тоже. Ты — Кинкейд… извини, лейтенант Кинкейд. По-прежнему служишь у Хейса?
— Зачем тебе это знать?
— Я думал, что рейнджеры вернулись в Техас. Во всяком случае, большинство.
— Тебя явно интересует моя деятельность, Пикеринг.
Светлые глаза, смотревшие на Ника, угрожающе сверкнули, и рейнджер понял, что Пикеринг из тех, кто не прощает обиду. Воспоминания о давней стычке по-прежнему терзали бывшего капрала, однако он лишь небрежно пожал плечами.
— Да как же мне не интересоваться человеком, который однажды приставил нож к моему горлу?
Произнося эти слова, Пикеринг шагнул в сторону, Такетт тоже сдвинулся с места. Ник переместился, чтобы не выпускать из виду обоих.
— Я слышал, вы, техасцы, крутые ребята, — с усмешкой произнес Такетт. — В том смысле, что не берете пленных. Что ж, я из Джорджии. Мы тоже крутые.
— Пока что я не увидел ничего впечатляющего, — медленно протянул Ник, обведя Такетта презрительным взглядом.
Ухмылка исчезла с лица Такетта, он напрягся, сделал свирепое лицо и уронил руку к рукоятке револьвера, висевшего на поясе.
— Я и не стараюсь произвести на тебя впечатление, Кинкейд, — прорычал он.
Из таверны вышел Джил Гарсиа, который не служил в отряде рейнджеров, но выполнял разведывательные задания Тейлора и часто сопровождал Ника; он остановился на улице и оценил ситуацию. Техасец в третьем поколении, Гарсиа не раз оказывался весьма полезным человеком, всегда сохранявшим хладнокровие и невозмутимость. Он усмехнулся, небрежно пожал плечами, однако его черные глаза смотрели на мужчин пристально, настороженно.
— Que pasa, amigo?
[6]
Не отводя взгляда от двух мужчин, Ник увидел вышедшего из бара Джила и, пожав плечами, ответил на его вопрос:
— Apuio
[7]
.
Да, ему угрожала опасность. Пикеринг был пьян, у него слегка заплетался язык; от этой парочки разило так, словно они обдирали шкуры с хорьков. Желая поскорее закончить эту стычку, он сказал Пикерингу:
— Говори, что у тебя на уме, или проваливай, только не тяни резину.
Пикеринг замер.
— Мерзавец. Считаешь, ты слишком благороден, чтобы разговаривать со мной?
— Я разборчив. Заканчивай, Пикеринг. Говори или вали отсюда.
Глаза Пикеринга превратились в щелочки, рука опустилась к висевшему на поясе револьверу. Он пошевелил пальцами, словно собирался вытащить оружие, но не знал точно своих намерений.
Рука Ника висела вдоль тела. Он смотрел на лицо Пикеринга, глаза которого на мгновение перестали четко видеть происходящее, но тут же сфокусировались снова. Ник отступил на шаг, уголки его рта поднялись в улыбке.
— Действуй. Вытащи пушку.
Джил Гарсиа подошел сбоку к Такетту, оказавшись чуть позади Ника перед Пикерингом. Когда уроженец Джорджии приблизил руку к револьверу, Гарсиа остановил его, сверкнув в усмешке белыми зубами, появившимися под тонкой черной щеточкой усов.
— На твоем месте я не стал бы этого делать.
Взгляд Такетта упал на револьвер в руке Гарсиа. Уроженец Джорджии пожал плечами:
— Я и не собирался.
Внимание Ника по-прежнему было сосредоточено на Пикеринге. Лицо этого человека покрылось капельками пота, пряди светлых волос прилипли ко лбу. Ник ждал спокойно и безмятежно, словно ему некуда было торопиться.
Прижимаясь спиной к стене бара, Пикеринг перевел взгляд со своего спутника на Гарсиа, потом посмотрел на Ника. Облизнул губы, переступил с ноги на ногу и пожал плечами. Потом медленно поднял руки, демонстрируя, что в них ничего нет.
— Эй, я не понимаю, о чем ты говоришь, техасец. Что мне вытаскивать? Я с тобой не ссорился. Просто беседовал.
— Мне не нравится тема.
— Да, вижу. Тогда забудь это. Просто я думал, что техасец, убивший столько мексиканцев, их и на дух не переносит. — Он снова посмотрел на Гарсиа, еле заметно улыбнулся и шагнул в сторону. — Я считал, что рейнджеры ненавидят мексиканцев. Слышал, что вы стреляете в них при каждом удобном случае. Поэтому меня удивило, что ты обнимаешься с мексиканкой.
— Ты еще не прикусил язык? — Ник небрежно уронил руку на рукоятку револьвера. — Я уже устал тебя слушать.
Вытерев рукой рот и обведя взглядом начавшую собираться вокруг них толпу, состоявшую в основном из американских солдат и нескольких штатских, заинтригованных стычкой, Пикеринг кивнул с мрачным сожалением.
— Я закончил. Пойдем, Такетт, куда-нибудь, где воздух получше.
Когда двое мужчин зашагали не оглядываясь по пыльной улице, Ник повернулся к Джилу Гарсиа и произнес:
— Похоже, им попалось испорченное виски.
Джил улыбнулся.
— Возможно, дело в солнце. От него плавятся мозги. Ты знаешь этих двоих?
— Видел светловолосого пару лет назад. У него язык работает лучше головы.
— Когда-нибудь ему навсегда заткнут рот. Я подумал, что это может произойти сегодня.
Ник улыбнулся, и Джил спросил:
— Ты был готов рискнуть, позволив ему первому вытащить пушку?
— Выживает не тот, кто торопится, а тот, кто стреляет более метко.
Джил задумчиво кивнул.
