К этому времени уже не было видно ни зги. На черном небе переливались миллионы звезд. Люкас встал и молча начал снимать сбрую с убитой лошади, видно, желая дать мне время привыкнуть к мысли, что Марк замышляет убить и меня. И только я поняла это, сама удивилась, как могла ничего не замечать – ведь мало того, что я знала о планах Марка, но, всего хуже, с его точки зрения, предала и публично унизила его. Теперь он ненавидел меня так же упорно и целеустремленно, как любил раньше.
Я попыталась рассказать обо всем Люкасу, когда мы вновь пустились в путь.
– Не забывай, дело еще и в твоих деньгах, – мягко напомнил он.
Сама я об этом не думала. Ну конечно, деньги! Устранив меня, Марк получает огромное богатство и сможет достичь власти, о которой мечтал. Какая ирония! Он платил моими деньгами за мою же смерть!
Сама мысль казалась нереальной, и все стало нереальным в эти часы, когда мы шли вперед и вперед, оба странно спокойные. Лошади убиты, а мул мог только нас задержать; разговаривать нельзя – звуки отчетливо разносились в спокойном воздухе. Наверняка и выстрелы услышали, сейчас нас стараются догнать. Я, должно быть, слегка ослабела от потери крови, но с чем-то вроде циничного удивления ощущала, каково быть на месте преследуемой жертвы. Странно, что я не думала об этом раньше, когда охотилась на тигров.
Я старалась сосредоточиться на том, как переставляю ноги. У меня была только фляга с водой и столько вяленой говядины, сколько поместилось в кармане юбки. Люкас нес карабин, два револьвера и все патроны, какие смог найти.
– Даже если случится худшее, – повторяла я себе, – мне все равно. Мы любили друг друга. – И почему-то даже мысль о смерти казалась неправдоподобной. Я не могла представить, что мы погибнем или попадем в засаду.
Не знаю, сколько миль мы прошли, прежде чем остановились передохнуть, и то только из-за меня. Я задыхалась и, несмотря на то что ночь была холодная, была вся в поту.
Люкас обнял меня за талию, заставил облокотиться о него, пока наконец я снова не задышала ровно.
– Куда…
Он сразу понял, что я хочу сказать.
– В форт Торн. Это ближе всего, и единственное место, в котором нас не догадаются искать. Ты будешь в безопасности, только обязательно попроси полковника, чтобы послал телеграмму в форт Селден… – Люкас осекся и тихо выругался: – Черт! Об этом я не подумал! Телеграф. Именно так он вызвал кавалерию. А если только они сообщили полковнику Пойнтеру в Селдене…
– Хочешь сказать, что и он может отправиться за нами в погоню? О, Люкас…
– Ро, успокойся. Форт Торн ближе всего. Но если я доставлю тебя туда невредимой…
– А ты? Я никуда не пойду без тебя. Откуда ты знаешь, что сам будешь в безопасности?
– Прекрати спорить и иди!
Он не ответил мне, а через некоторое время я вновь задохнулась и была вынуждена остановиться. Все казалось таким бессмысленным.
Невероятным казалось то, что солнце вновь поднялось, окрасив небо в нежно-розовый цвет.
Неужели мы шли всю ночь?
Я ждала среди огромных валунов, чувствуя только облегчение от того, что вновь могу отдохнуть. Люкас взял бинокль, оставил мне револьвер и куда-то исчез. Наверное, я задремала, потому что ничего не помнила до того момента, как Люкас потряс меня за плечи:
– Ро! Тебе плохо?
– Нет, – промямлила я, и он тут же поднял меня на ноги, так что не было времени удивиться, почему он выглядит так странно и говорит словно через силу. – Не знаю, как близко сейчас твой муж, но, по-моему, он и его армия совсем рядом, в горах. Правда, тебе на помощь идут друзья из форта Торн. Тодд Шеннон – какого дьявола он здесь делает?
– Тодд? – раздраженно повторила я и посмотрела на Люкаса, ответившего мне задумчивым взглядом. – Люкас… Что нам делать?
– Форт Торн – самое безопасное место для тебя. И хотя я ненавижу Шеннона, сомневаюсь, что он хладнокровно тебя пристрелит. Так что идем на юг.
– Во всем виновата я. Если бы…
Его руки почти против воли обвились вокруг меня.
– Никто не виноват, только я, потому что не понял раньше, как ты нужна мне, Ровена. Ненормальное имя… Ненормальная женщина…
Наши губы встретились; меня охватило ужасное чувство, что мы прощаемся навсегда. Конечно, мы тратили драгоценное время, сжимая друг друга в объятиях. Помню ли я о том, что думала тогда? Наверное, нет, ведь вокруг нас все теснее смыкалось мрачное кольцо бесконечного кошмара.
Помню только, что не сделала так, как велел Люкас, и то, что случилось потом, – моя, только моя вина.
Горы, так долго бывшие нашим убежищем, несли теперь угрозу и опасность. И не будь меня, ставшей тяжким бременем для Люкаса, он, конечно, смог бы перехитрить преследователей. Но он принял меня, сделал своей точно так же, как берет жену воин-апачи. И, взяв на себя ответственность за меня, Люкас должен был теперь рисковать жизнью.
Тут я хочу сделать отступление… только чтобы оттянуть неизбежное и рассказать о том, чего не знала тогда.
Тодд Шеннон должен был встретиться с мистером Брэггом в форту Селден, но, к счастью, задержался в форту Торн, когда прибыла телеграмма.
Эта же телеграмма была получена и в форту Селден, но вызвала совершенно другую реакцию со стороны полковника Пойнтера и мистера Брэгга. Они тоже отправились в путь, но на несколько часов позже остальных. А ближе всех был человек, которого я выбрала в мужья. Или, лучше сказать, он выбрал меня. Никогда еще я не чувствовала себя ближе к апачам, команчерос, изгоям общества. Я сбежала с любовником, своим мужчиной, и не желала его покидать. Умру вместе с ним, если понадобится, но не позволю разлучить себя с Люкасом!
Я ничего не пыталась объяснять Люкасу. Но когда началась стрельба, а мы оказались в месте, защищенном только с трех сторон, я, не обращая внимания на сердитый приказ Люкаса лежать смирно, спокойно заявила:
– Если нам предстоит умереть, Люкас, значит, умрем вместе. Неужели ты мог подумать, что я соглашусь покинуть тебя?
Взяв револьвер и пояс с патронами, я прокралась к незащищенному месту за нашими спинами. Первый же человек, осторожно подбиравшийся к нам, не ожидал, что нарвется на пулю. До сих пор вижу перед собой удивление на его лице, когда он, споткнувшись, повалился лицом вниз.
– Ро! Вернись, черт возьми!
Услышав крик, я повернула голову в сторону Люкаса, и тут же чья-то рука обняла меня за талию, вторая запечатала рот, и мерзко-торжествующий голос объявил:
– Бросай оружие, Корд, или в ее голове появится дырка!
Марк! Эти холодные, ужасные слова произнес Марк. Как я раньше не замечала этих отвратительных ноток?
– Даю тебе единственный шанс, Корд, – если сумеешь пристрелить моего дядюшку, я, может быть, оставлю Ровену в живых.
